Орнамент.

Южно-славянские и русские книги, за очень редкими исключениями, имеют орнамент.

Это 1) заставки, находящиеся перед началом книги, перед отдельными ее главами или статьями и т. п.; 2) более или менее украшенные, более или менее выдающиеся по величине буквы в начале текста, в начале глав, евангельских и апостольских чтений псалмов, и т. п. (или инициалы). Старшие дошедшие до нас рукописи с богатым орнаментом — русские: Остромирово Евангелие 1057 г., Святославов Сборник 1073 г. и Мстиславово Евангелие начала XII в. (из южно-славянских рукописей старшая с богатым орнаментом — сербское Мирославово Евангелие самого конца ХП в.). Едва ли можно сомневаться, что находящийся в них орнамент скопирован русскими художниками из древних болгарских оригиналов, и что художники работавшие над этими последними скопировали этот орнамент из каких-либо греческих книг. Таким образом перед нами византийский орнамент, несколько огрубевший, слегка кое в чем измененный, но в общем сохранивший свои типические особенности. Он состоит из мелких цветов, листьев, стеблей, вообще растительных элементов в их естественных формах. Особенно часто мы видим в нем павлинов, леопардов и рыб, последних почти исключительно поставленных на хвосте для изображения буквы о. Человек в византийском орнаменте является редко, если не считать блогословляющей руки, входящей в состав некоторых инициалов.

Заставки названных рукописей имеют обыкновенную форму византийских заставок IX — XI вв. Это или четыреугольная рамка с пустотою внутри для помещения заглавия, закрытая со всех сторон, или такая же рамка с открытою нижнею стороною, приспособленная также для помещения заглавия, или наконец арка, служащая для той же цели.

Инициалы отличаются красотою рисунка и живостью красок. Последние разнообразны; кроме них, употребляется золото. В общем получается впечатление отличной эмали. Иногда в состав инициала входит круглое и румяное человеческое лицо.

Большинство других русских рукописей XI и XII вв. орнаментировано менее богато. Их заставки и инициалы часто состоят из простых плетений; работа элементарная и краскою служит лишь киноварь.

Но рядом с ними есть немногие такие, орнамент которых, кроме византийских, заключает в себе еще другие элементы. Это или перевитые ремнями чудовища, похожие то на драконов, то на грифонов, или по крайней мере головы, хвосты, лапы этих чудовищ, слитые в одно целое с ремнями. Назовем две датированные рукописи — Юрьевское Евангелие около 1120 г. и Добрилово Евангелие 1164 г.

Новые элементы принадлежать чудовищному стилю, почти не проникшему в византийское искусство, но имевшему значительное распространение в восточной Европе. Его мы встречаем, кроме русских и — как сейчас увидим — южно-славянских рукописей, в орнаменте вещей датско-скандинавского происхождения эпохи викингов (IX и Х вв.) и скульптурных прилепов польского костела ХШ в. В русских рукописях второй половины ХШ в. и всего XIV в. орнамент главным образом — чудовищного стиля, сравнительно однообразный.

Чудовищный орнамент.

Их заставки имеют форму прямоугольного четыреугольника, внутри которого находятся или 1) чудовищные звери и птицы (по два, в симметрическом расположении), перевитые ремнями и ветвями до такой степени, что нельзя определить, где оканчивается животное и начинается ремень или ветвь (рис. 1, 2, 3), или 2) человек, весь запутанный в плетения из ремней и ветвей (рис. 4)
 

1. Устав церковный 1398 г. 2. Псалтырь 1296 г.

3. Новгор. Служебник 1400 г. — 4. Пролог 1400 г.

Их инициалы состоят по преимуществу из чудовищных животных, запутанных в ремни и ветви, то с листьями в пастях и на месте хвостов (рис. 5), то с человеческими головами в шапках переходящих в листья. Лишь немногие рукописи имеют эти буквы из человеческих фигур в странных шапках и одеждах, иногда занятых какою-либо работою, нередко также запутанных в ремни и ветви.

5. Псковский Ирмолой 1344 г.

Краски русских чудовищных заставок и инициалов крайне малочисленны и просты. Обыкновенно их бывает по две: синяя и киноварь, зеленая и киноварь, желтая и киноварь, желтая и зеленая; изредка художники обходятся только киноварью и чернилами; золото не употребляется. Кажется, соединение синей краски и киновари особенно часто встречается в рукописях новгородского происхождения.

Южно-славянские рукописи XII и ХШ вв. нередко имют орнамент чудовищного стиля.

Их заставки еще более однообразны, чем русские: в них находятся только чудовищные звери, перевитые ремнями и ветвями; но вместе с тем так похожи на русские, что видя перед собою заставки болгарской Болонской Псалтыри конца XII в. или сербского Шестоднева 1263 г., даже хороший знаток древне-русского искусства не угадает их не-русского происхождения. Впрочем изредка встречаются заставки более подходящие для церковных книг; так, в сербском Прологе 1262 г. заставка состоит из изображения лика Спасителя на убрусе с коленопреклоненными ангелами по сторонам и херувимами, с райскими птицами над ними; подобная же заставка в сербской Минее воеводы Оливера 1332 г.

Что до инициалов, то они вообще отличаются от русских инициалов. Некоторые до известной степени близки к инициалам таких русских рукописей XII в., как упомянутые выше Юрьевское Ев. и Добрилово Ев.; другие подходят к инициалам русских рукописей XIII—XIV вв.; третьи представляют нечто совершенно неизвестное в русских рукописях. Это звериные, птичьи головки на столбиках или при столбиках, совсем или почти совсем без плетений.

Краски несколько более разнообразны, чем в русских рукописях ХШ—XIVв.; золото не употребляется.

Рядом с орнаментом чудовищного стиля южно-славянские рукописи XII и XIII вв. имеют в большем или меньшем количестве заставки и инициалы византийского стиля. Так, рядом с чудовищною заставкою в Шестодневе 1263 г. мы видим заставку из пересекающихся кругов, позднего византийского геометрического стиля.

Визант. орнамент.

Tе же рукописи XIV в. и следующих (а также молдавские) уже чуждаются чудовищных элементов. Их заставки в форме прямоугольного четыреугольника заключают в себе или 1) пересекающееся круги и подобия кругов, восьмиугольники и т. п. фигуры, заполненные то просто красками, то мелкими цветами, или 2) красивые группы мелких цветов, с бордюрами также из мелких цветов. Краски этих заставок иногда очень разнообразны и живы, близки к краскам заставок лучших русских рукописей XI — XII вв.; золото — не редкость.

Инициалы трех видов. Одни состоят главным образом из стеблей, листьев и вообще растительных элементов, более или менее разнообразно окрашенных. Другие — не что иное, как крупные буквы более или менее вычурной формы, как-бы перевязанные в разных частях узлами, написанные простыми чернилами.
 

Третьи — также крупные буквы обыкновенной формы, иногда снабженные у своего основания, с левой стороны, небольшим завитком, по преимуществу написанные киноварью.

Южно-славянское влияние (о нем см. стр. 53) перенесло к нам орнамент южно-славянских рукописей, и он быстро распространился у нас на счет чудовищного орнамента. Последний в первой половине XV в. уже редок, во второй почти совсем не встречается, в XVI в. вполне отсутствует (единственное исключение — своеобразный орнамент Евангелия Боголюбова монастыря 1544 г., описанный в I т. Древностей Моск. Археологич. Общ.). Рукописи конца XIV в. и начала XV в. иногда соединяют старый и новый орнамент вместе. Так, Евангелие 1393 г., написанное по-видимому в Москве, имеет заставки в виде пересекающихся кругов, а инициалы чудовищного стиля; в Еваигелии конца XIV в. (б-ка Воскресенского монастыря № 2) заставки из мелких цветов на золотом фоне, при инициалах чудовищного стиля.

Русские рукописи XV в. и начала XVI в. имеют, кажется, все те заставки и инициалы, которые нам известны из южно-славянских и молдавских рукописей. Заставки в виде пересекающихся кругов и черные узловатые инициалы в них очень часты; цветочные заставки и инициалы, напротив, относительно редки.

Лествица 1412 г.

Западно-европ. влияние.

Северно-русские рукописи XVI в. нередко снабжают цветочные заставки сверху и с боков (а иногда и инициалы) рядом отдельных цветочков на стебельках или гирляндами из веточек и цветочков. Старшая из них — великолепное Евангелие, написанное в Москве в 1507 г., несколько листов которого издано Обществом древней письменности. Этот дополнительный орнамент — несомненно западно-европейского, всего скорее итальянского происхождения. Сверх того, при цветочных эаставках, на поле с правой стороны текста, появляются так называемые “цветки” (иногда с пустотою внутри для помещения нескольких букв), сначала небольшие, потом, ближе к концу ХVI в., более или менее значительной высоты, уже на длинных стеблях с листьями. Старшая известная нам датированная рукопись с “цветком”—Евангелие 1537 г. (Синод. Библ.). Впрочем в рукописях ХVI в. “цветков” еще мало. Заставки из пересекающихся кругов в северно-русских рукописях в первой половине XVI в. уже выходят из употребления, а черные узловатые инициалы становятся редки (они находятся в Синодальном Ев. 1590 г.) и в рукописях XVII в. почти не встречаются.

Орнамент печатных книг.

Как известно, в половине XVI в. появились первые московские печатные издания. Они во всем следуют рукописям, кроме орнамента. Их заставки — гравюры на дереве, исполненные по итальянским образцам — обыкновенно состоят из белых с черными жилками довольно крупных листьев, ягод и плодов (в роде желудей) на черном фоне.

Подражания печатным заставкам появляются, в рукописях рано: из датированных старшая нам известная — Устав церковный 1587 г. (собрания Щукина).

Краски разнообразны и живы; золото — не редкость. Заставки и инициалы лучших рукописей прекрасно сохранились до нашего времени и производят отличное впечатление.

Западно-европейск. орнамент.

В северно-русских рукописях XYII в. орнамент XVI в. получает дальнейшее развитие с значительным разнообразием в деталях. Если мы возьмем богатые орнаментацией рукописи половины XVII в. и поздние, то увидим много нового. Мелкие цветы внутри заставок XVI в. заменены более крупными цветами, листьями, ягодами, в изящных плетениях и гирляндах, в стиле западно-европейского возрождения. Мелкие цветы сверху заставок превращены или в три букета из цветов и листьев (иногда в вазах), с более крупным букетом по середине, или в три какие-нибудь фигуры. “Цветки” при заставках переделаны в бордюр из цветов и листьев, занимающий правое поле страницы с верху до низу. В соответствие с ним под текстом помещен новый бордюр. Одни инициалы состоят из тех же элементов, которые находятся в заставках.

Толк. Псалтырь 1647 г.

Инициалы более простые, обыкновенной формы, имеют более длинный и кудрявый завиток, чем прежде, иногда из цветов и листьев.

1. И — 2. А.

Нередко текст под заставкою заключен между двумя колонками, которые вместе с заставкою и нижним бордюром составляют рамку. См. снимок 12 - й.

Гравюры.

Так как работа над сложным орнаментом была под силу лишь немногим и стоила дорого, то в концй XVII в. в Москве появляются гравюры на меди, разной работы, для употребления в качестве начальных листов в рукописях; вероятно, они продавались по недорогой цене. Писцу стоило только вписать в рамку гравюры нужный текст, чтобы орнаментированный начальный лист был готов. Гравюр для рукописей в лист мало, но не мене двух; гравюр же для рукописей в четвертку — около 20, различающихся друг от друга как деталями орнамента, так особенно медальонами внутри заставок (одни медальоны — с изображением Христа, другие — Богородицы, третьи — Распятия, четвертые — Блоговещения и т.д.). Большая часть изготовлены одним гравером — Вас. Андреевым; они отличной работы. Из них гравюра в лист находится, между прочим, в Хрисмологионе 1693 г. (Синод. Библ.), а гравюра в четвертку — в Слове Игнатия Корсакова 1687 г. (Моск. Общ. ист. и др. № 241); употребление этих гравюр в рукописях приходится на последние 15 лет XVII в. и первое десятилетие XVIII в.

Две гравюры в четвертку изданы в “Палеографических снимках”, 1901 г., табл. LXIV и LXV.

Если мы возьмем рукописи половины XVII в. и позднее с более простым орнаментом, то между прочим в них встретим подражания печатным заставкам, иногда близкие к этим последним, иногда представляющие дальнейшее их развитие (листья более крупны и сами заставки более высоки), исполненные то чернилами, то киноварью. Между черными или киноварными инициалами мы найдем такие, которых завитки тянутся длинными узорами возле текста, по левому полю страницы. Они переходят в ХVIII в. и обычны в старообрядческих поморских книгах.

Об орнаменте тех немногих рукописей второй половины ХVII в., которые изготовлены или по царскому приказу, или для поднесения царю и особам его семейства, в виду его своеобразности и разнообразия, мы затрудняемся говорить (“Палеографические снимки”, 1901 г., табл. XXXIX, LVII, LXII).

Краски северно-русского орнамента XVII в. разнообразны и живы; золото встречается часто. Они по большей части сохранилися хорошо и производят отличное впечатление.

Юго-западно-русские рукописи XVI в., вообще бедные орнаментацией (из них датированных очень мало), обыкновенно сохраняют византийский геометрический орнамент. Многие (южно-русские) очень близки к рукописям молдавского происхождения; в некоторых (тоже южно-русских) встречаются инициалы значительной величины, исполненные чернилами и киноварью, близкие к узловатым инициалам XV в., но более богатые орнаментацией.

“Новый Маргарит” Курбского, второй половины XVI в.

Одна южно-русская рукопись — Пересопницкое Ев. 1561 г. (написанное на Волыни) имеет особенные инициалы: они представляют подражание инициалам западно-европейских и юго-эападно-русских печатных книг (буква заключена как бы в футляр той или другой окраски). В южно-русских рукописях XVII в., вообще также 6едных орнаментациею, заставки нередко заключают в себе изображения Христа, Святых и т.п. (“Палеографич. снимки”, 1901 г., табл. LXVII), а первые страницы представляют подражания тем рамкам с изображениями святых, которые обычны в южно-русских печатных книгах XVII века.

Гравюры.

В них также, как в северно-русских рукописях, встречаются гравированные начальные листы (а иногда и гравированные заглавные листы). Старшие из них относятся к началу XVII в. и напечатаны, по-видимому, в Киеве. Их известно мало. Один гравированный начальный лист можно видеть в Печерском Патерике с южно-русским полууставом нач. XVII в.: это — небольшая гравюра на дереве, грубой работы; она дает заставку с изображением свв. Антония и Феодосия Печерских, в медальоне, поддерживаемом двумя ангелами. Младшие исполнены в конце XVII в. Ряд гравированных заглавных и начальпых листов (специально сделаннпых для Ирмолоя), плохой работы, находится в южно-русском Ирмолое 1695 г. (Уваров.).

Миниатюры.

Кроме орнамента, южно-славянские и русские рукописи имеют миниатюры, иллюстрации к тексту, отчасти заимствованные целиком из греческих рукописей (в книге Козмы Индикоплова, в Псалтыри, вероятно, в Хронографе Георгия Амартола), отчасти составленные славянскими иллюстраторами. Если не считать изображений апостолов в евангелиях, царя Давида в псалтырях и т.п. и иметь в виду только иллюстрированные рукописи в собственном смысле этого слова, то их окажется не мало. Южно-славянских иллюстрированных рукописей XIV в. известно не менее четырех (Евангелие 1356 г., две Псалтыри и Хронограф Манассии); русских того же столетия не менее пяти (Киевская Псалтырь 1397 г., Хлудовская Псалтырь, новгородская, Евангелие Музея кн. Чарторыского, Сильвестровский Сборник, Хронограф Амартола). Южно-славянских (молдавских) иллюстрированных рукописей ХVП в. известно три (Евангелие 1614 г., Апостол 1610 г. и Пятидесятница ок. 1616 г.; о них выше, стр. 40—41); русских может быть названо до полусотни.

Но говорить о миниатюрах дело не палеографии, а истории искусства, и мы ограничимся лишь одним замечанием.

Миниатюры в рукописях до XVI в. занимают немного места. Обыкновенно они находятся или на полях (в псалтырях), или внутри текста, в связи с последним. В конце XVI и в первой половине XVII в. они увеличиваются на счет текста, и в листовой рукописи иллюстрированной Царственной книги помещаются на большей части страницы. Во второй половине ХVП в. они запимают уже целую страницу, так что относящийся к ним текст находится уже на соседней странице (когда рукопись раскрыта). Любопытно сравнить два иллюстрированных списка Жития Николая Чудотворца, один первой половины ХVП в. (Румянц. Музея, изданный Обществ. древн. письм.), другой второй половины того же века, вклад царя Алексея Михайловича в Николо-Угрешский монастырь. Они имеют один и тот же текст, одни и те же миниатюры, но расположение текста и миниатюр различно. В первом из них текст и миниатюра к нему помещаются на одной странице; во втором текст находится на левой странице раскрытой рукописи, а миниатюра рядом на правой. Впрочем есть иллюстрироваппые рукописи конца XVII в. с старым расположением текста и миниатюр. Такова Пчела царской библютеки, снимок с которой находится в “Новом Сборн.”, 1906 г.

Многие рукописи XVII в., особенно второй половины этого столетия и начала XVIII в., по преимуществу северно-русские, имеют наклеенные заставки, вырезанные из русских и южно-славянских печатных книг, заглавные листы (без середины, где помещается заглавие) и миниатюры из южно-русских, польских и западпо-европейских печатных книг. Например, Зерцало духовное 1658 г. (Синод. Библ. № 429) имеет гравированный заглавный лист, вырезанный из какой-то книги киевской печати, середина которого — для написания нового заглавия — вклеена новая. В Геометрии в переводе первой половины XVII в. (Син. Библ. № 42) заглавный лист вырезан из латинского оригинала — английского издания 1625 г., середина которого также вклеена новая; в список Хроники М. Бельского XVII в. (Син. Библ. № 113) вклеены вырезанные из польского издания мелкие гравюры, иллюстрирующие текст и т.п.

Орнамент грамот.

Древние грамоты не имеют орнамента.

Грамоты болгарских царей XIII — XIV вв., сербских кралей XIV в. и молдаво-валашских воевод, и то наиболее важные, имеют лишь инициал большой величины и подпись крупною (высокою и узкою) вязью.

Грамоты литовских великих князей XVI в., по образцу грамот западцо-европейских государей, имеют инициалы очень большой величины, более или менее украшенные узорами.

Грамоты московских великих князей и царей XV и XVI в. обходятся без орнамента. Лишь во второй половине XVI в., вероятно, под влиянием запада, наиболее важные из них (адресованные к иностранным государям, жалованные) начинают писаться с большим инициалом, более или менее украшенным. В XVII в. наиболее важные царские грамоты имеют уже особый вид. Их инициалы более или менее украшены узорами (“травами”); чем важнее грамота, тем крупнее инициал, богаче его раскраска, обильнее золото и хитрее узоры (об узорах говорит Котошихин, гл. 3-я). Самые важные имеют так называемые “цветки” и бордюры из цветов на полях. См. снимок 19-й.

Из таких грамот нам известны две: 1) жалованная грамота царя Михаила Федоровича знаменитому Минину 1625 г. (Имп. Публ. Библ.) и 2) жалованная грамота царей Иоанна и Петра Г. Д. Строганову 1692 г. (о ней упомянуто выше, стр. 40), обе в виде широких столбцов, из отличного пергамена. Первая имеет, кроме огромного золотого инициала, — “цветок” и цветочный бордюр на полях; поля второй украшены бордюром на золотом фоне из цветов, птиц и арабесков, между которыми пoмещены государственные гербы. Над подобными грамотами работали лучшие царские живописцы и золотописцы и получали за труд значительное по тому времени вознаграждение; см. выше стр. 38.

Только одна древняя грамота имеет миниатюру. Это — жалованная грамота рязанского князя Олега Богородицкому монастырю около 1360 г. (Моск. Арх. Мин. Юст.). Перед ее текстом нарисованы в красках лики: Спасителя, Божией Матери, Иоанна Предтечи, архангелов Михаила и Гавриила и изображение игумена монастыря Арсения.

Терминология.

Теперь несколько слов о терминологии.

Слово заставка находится уже в русском Архангельском Ев. 1092 г.; в нем под одной из заставок написано: “люба заставице”. Его употребление в России проходит чрез ряд столетий и продолжается у старообрядцев до ныне. Глогол заставити в значении: украсить, читается в записи сербского Мирославова Ев. конца XI в. (“заставихь cie евангелие златомь”). Глоголы знаменити, знаменовати в Москве XVI и ХVII вв. имеют значение нашего рисовать (иллюстр. Годуновская Псалтырь конца XVI в. Чудовского собрания, вкладная: “написати и назнаменовати и украсити златомъ и серебромъ”); знаменный перевод значит: иллюстрированный список; знаменщик = иллюстратор. Глоголы выцветити, разцветити в Москве XVII в. имеют значение: раскрасить. Слово травы значит: узоры. Лицевая книга, книга в лицах значит: иллюстрированная книга.