|
А.А. Смирнов
О слове "глобализация"
Где-то год назад один мой хороший знакомый, занимающийся проблемами инженерного управления в духе идей А.А. Богданова и акад. Трапезникова, обратился ко мне за консультацией: "Андрей Анатольевич! Обращаюсь к Вам с просьбой. У меня возникла работа, связанная с определением отношения к глобализации. …я бы хотел получить анализ публичных толкований слова "глобализация". Прилагаю ту версию понимания этого явления, которая складывается у меня. <э…> Теперь даже субэтнические образования типа отдельных предприятий оказываются способными вести экспансию своего образа действий в масштабе планеты. Вот из этих соображений я и хочу построить какую-то разработку". Философию инженерной деятельности я представляю себе слабо и здесь помочь бы не смог, но отказаться от традиционного развлечения филологов - рассказа об истории слова, - вроде бы, не имел никаких оснований. И написал про слово "глобализация" очерк. Но, по-видимому, особой пользы моему знакомому очерк не принес, на мысли не навел, - прошло уже больше года, как эту тему он упоминать перестал.
Слово "глобализация" пока не входит в общеупотребительный лексикон русского языка. Хотя "Большой толковый словарь русского языка" (БТС), М., "Норинт", 1998, последний по времени академический толковый словарь, и числит это слово среди общеупотребительных, это, по-видимому, очередная свойственная этому изданию ошибка (об этом ниже). К примеру, "Толковый словарь русского языка конца ХХ века. Языковые изменения". СПб., "Фолио-пресс", 2000, в котором описаны лексические изменения за период 1985-1997гг., этого слова не фиксирует и отмечает только актуализацию употребления слова "глобальный" (с. 172-173). В сегодняшних газетных текстах слово "глобализация" появляется нечасто, только в контексте внешнеполитических новостей; более менее устойчиво оно встречается в научной литературе, где принадлежит специализированному подъязыку политики.
15 лет назад оно отсутствовало даже в специализированном словоупотреблении. Четырехтомный "Словарь русского языка" (МАС), М., 1985, третье издание, этого слова не знает. Ему известно только прилагательное "глобальный" и наречие "глобально". Причем они слабо интегрированы в лексическую систему - им не свойственна многозначность, у них отсутствуют выраженные синонимические связи. Скорее всего, эти слова употреблялись в газетной периодике в целях выразительности, для эпизодической замены исконных слов "всеобщий" и "всемирный".
В отличие от однокоренного "глобуса", заимствованного в допетровские времена, прилагательное "глобальный" появилось в русском языке не так давно. По мнению авторов "Этимологического словаря русского языка" (том 1, вып.4, М., 1972, с. 95) оно пришло в русский язык из французского в середине ХХ века и было впервые зафиксировано в "Словаре иностранных слов" в 1954 году. Однокоренные русские слова "глыба", "глубокий" (?), хотя и существуют с незапамятных времен, соответствующих значений в себе не развили и конкуренции ни "глобусу", ни "глобальному" не составляют. Было бы сильным допущением утверждать, что отечественная культура долго не знала этих понятий или не проявляла к ним интереса, однако аргументов в пользу обратного я тоже не вижу.
Заимствование слова именно в форме прилагательного свидетельствует об особых целях заимствования. Хотя, как и существительное, прилагательное называет некоторую сущность  , эта сущность носит дополнительный характер, "прилагается" к основной сущности, названной именем существительным. Иными словами, заимствование слова в форме прилагательного предполагает, что заимствуется не новое понятие, изменяющее языковую картину мира, а происходит разрешение проблем внутри своего, уже имеющегося и сформированного понятийного аппарата. В данном случае, это, по-видимому, потребность в особом синониме к исконному слову "всемирный".
Дело в том, что слово "всемирный" в силу своего происхождения имеет устойчивую позитивную эмоциональную окраску. И слово "мир", и слово "весь" (связанное с идеей целостности, единства и общности), из которых оно состоит, маркированы в нашей культуре исключительно положительно. Иноязычное слово привлекается языком для обозначения соответствующего негативно окрашенного значения: "глобальный кризис, катастрофа, конфликт, война, проблема" и т.п. Точно так же слово "тотальный" заимствуется в качестве синонима с негативной окраской к слову "весь". Отсюда же неизбежность заимствования слова "тоталитаризм", поскольку все близкие по значению русские слова имеют в языке яркую позитивную маркированность. Скорее всего, все это связано с невыраженностью в нашей понятийной и языковой ментальности индивидуально-личного начала: как известно, для обозначения обоих его полюсов, позитивного и негативного, используются однокоренные иноязычные слова "индивидуальность" и "индивидуализм". В первом, позитивном, случае применяется отечественный суффикс "-ость", передающий идею качества и состояния, во втором, - заимствованный суффикс "-изм", с идеей действия и процесса (тема созерцательности русской культуры в противопоставлении с активностью и действенностью европейской подробно разрабатывается в последние годы в книгах Г.Д.Гачева).
Понятно, что проживание на нашей почве не прошло для приглашенного "француза" даром, с ним случилось быстрое обрусение. Поскольку у отечественного "всемирный" имеется регулярный синоним "всеобщий", который не имеет сколько-нибудь определенной связи с идеей всего мира, слово "глобальный" начало употребляться в новых для него контекстах и постепенно приобрело более обобщенное значение 'большой, великий, огромный', в котором тематическое отношение к планетарности и индивидуальности никак не выражено. Тем самым слово "глобальный" практически выпало из родительской картины мира и стало полноправным элементом усыновившей.
Отмеченная "Толковым словарем русского языка конца ХХ века" актуализация употребления этого слова, по видимому, все же является показателем зарождения противоположного вектора в движении лексических процессов. И связана не с активизацией соответствующего сегмента отечественной языковой картины мира, а, скорее, с новой интервенцией иноязычных и инокультурных (западных) влияний. На это указывает и БТС, переоценивая, на мой взгляд, силу этих влияний. БТС показывает 5 значений слова "глобальный" в таком порядке (с. 208):
1. Охватывающий территорию или население всего земного шара; всемирный, всеобщий.
2. Всесторонний, всеобъемлющий; глубокий, основательный.
3. Основной, определяющий, главный.
4. Затрагивающий разные стороны или самую сущность ч.-либо, кардинально меняющий существование, развитие, восприятие кого-, чего-л.; выдающийся, фундаментальный.
5. Разг. Значительный по своему размаху, степени проявления; грандиозный.
Порядок предъявления значений в толковом словаре показывает степень их распространенности в языке - от наиболее распространенных к наименее распространенным. БТС ставит на первое место как раз то исходное значение, связанное с земным шаром, которое за 50 лет ассимиляции среди русского лексического окружения у слова "глобальный" потихоньку пропало. На последнем месте (точнее, местах, - значения составлены довольно путано и избыточно, но тенденцию отображают) поставлено то значение 'грандиозный, главный, выдающийся', к которому это слово в русском языке в конце концов пришло. Все это, наверное, было бы справедливо в том случае, если бы слово "глобальный" только появилось в языке и только начало им осваиваться. Однако оно языком уже освоено, чего, к сожалению, авторы словаря не учли, не приложив достаточных усилий к оценке реального состояния языковой системы . Собственно, нелогичность расстановки значений видна даже изнутри данной словарной статьи. В конце ее имеются два производных от "глобальный" - наречие "глобально" и существительное "глобальность". Первое из них имеет пометку "4-5 знач.", что означает, что слово образовано от 4-5 значений слова "глобальный"; второе из них снабжено пометкой "кроме 1 знач.", означающей, что оно образовано от всех значений слова "глобальный" кроме первого. Получается, что названное наиболее распространенным, ключевое значение многозначного слова по какой-то странности не участвовало в исполнении родительских обязанностей, передав свои функции дальним родственникам.
Иноязычная интервенция, как она показана в словаре БТС, заключается в единовременном появлении на отдаленной периферии русского языка целого куста однокоренных слов - "глобализация", "глобализировать", "глобализироваться", "глобализм", "глобалистика". Плюс к этому - активизация исходного значения слова "глобальный". С одной стороны, это действительно появление нового понятия, поскольку в язык вошел полный комплекс описывающих его лексических форм - три имени существительных, образованных с помощью разных суффиксов, однокоренной глагол в прямой и возвратной форме; в языке остались соответствующее прилагательное и наречие. С другой стороны, это пока лишь попытка интервенции, поскольку большинство из входящих в новый комплекс слов несамостоятельны, являются частями одной гиперлексемы, то есть группы слов, объединенных одним значением и различающихся лишь категориально (грамматически). То есть влияние носит пока точечный характер и не имеет признаков интеграции в лексическую систему.
Исходным (заглавным) членом данной лексической парадигмы является по словарю БТС, наверное, слово "глобализм" в довольно-таки размытом значении. Прочие слова так или иначе ссылаются либо на него, либо на первое (новое) значение прилагательного "глобальный". Размытость значения слова "глобализм" заключается в том, что те два значения, которые ему даются в словаре - неоднородны . Первое - энциклопедическое, являющееся не толкованием значения слова, а определением политического понятия "глобализм": 'внешняя политика какого-л. государства, основанная на праве вмешиваться во внутренние дела других стран, в навязывании своей воли'; второе отсылает к значению слова "глобальность", которое в свою очередь тоже не имеет в словаре собственного толкования, а имеет ссылку на 2-5 значения слова "глобальный" (см. выше), которые, как мы видели, уже утратили отношение к общемировой проблематике.
Похоже, что лексикограф (условный составитель словаря) находился в некотором недоумении. Ему было известно, что в политической науке появилось понятие "глобализм", что развивается отрасль этой науки под названием "глобалистика", возможно, он даже встречал в научных и околонаучных текстах термины "глобализировать" и "глобализация"; в то же время, сколько-нибудь значимых влияний этих терминов на общеязыковую практику и картину мира он не нашел, что и проявилось в невнятности словарных описаний. Остается только надеяться, что участившиеся в последнее время выступления антиглобалистов переместятся на территорию России и вызовут какой-то интерес у журналистов. Что может улучшить условия перехода понятийного комплекса, связанного с "глобализацией", из области науки в область бытового мировоззрения и инициировать сколько-нибудь адекватную перестройку лексической системы.
|
