А.М.Камчатнов

О НОВОЙ РЕДАКЦИИ ПРАВИЛ
РУССКОЙ ОРФОГРАФИИ И ПУНКТУАЦИИ

© А.М.Камчатнов, 2001, 14 сентября

Слухи о реформе русского правописания ходят давно, в статьях недобросовестных журналистов грядущие изменения правил орфографии рисовались как национальное бедствие, так что впору было садиться и писать о грозящей катастрофе и мерах борьбы с нею. Знакомство с проектом, несомненно, должно внести успокоение в смущенные души соотечественников, а также умерить радость тех нерадивых учеников, которые мечтали бы (используя старинной выражение Тредиаковского) писать по звонам, то есть “как слышишь, так и пиши”. Перед нами проект не реформы, а всего лишь новой редакции свода правил орфографии и пунктуации 1956 года. В наше время, когда слово реформатор приобрело грозно-величественное значение и стало чем-то вроде вожделенного титула, с приятным удивлением читаешь такие слова: “Орфография консервативная сфера общественно-культурной жизни, и потому, по мнению авторов проекта, следует чрезвычайно осторожно подходить к изменениям правил письма, ломка устоявшихся навыков письма едва ли допустима” (с. 13 проекта).

Тем не менее в предлагаемом проекте имеется ряд новшеств, которые не только не скрыты в общем корпусе правил, но весьма любезно со стороны составителей вынесены в особое приложение. Для оценки этих новшеств необходимы критерии, которые, на мой взгляд, сводятся к следующему.

1) Русское письмо, как и письмо многих других народов (английское, французское, немецкое) является глубоко традиционным. Следование письменной традиции является категорическим императивом, ибо письмо организует определенное культурное пространство, в которое входят и южные великороссы, и северные великороссы, и малороссы, и белорусы, а в конечном счете весь мир, ибо русский язык справедливо признается одним из мировых языков; более того, в это культурное пространство входят все наши предки, начиная с Кирилла и Мефодия, а также наши потомки. Цель письма в том, чтобы это пространство было максимально единым, а этого можно достичь бережным сохранением традиционного письма.

2) Совершенствование орфографии может заключаться в большем единообразии правил, в уменьшении количества исключений из них. Очевидно, что этот пункт может вступать в противоречие с предыдущим, и каждое такое противоречие нужно обсуждать отдельно, хотя в общем плане можно сказать, что следует отдавать предпочтение традиции.

3) Всякое письмо, как писал С. И. Карцевский, “существует для глаза. Слова должны быть понятны при первом же взгляде на их начальные буквы. <...> Для быстрого понимания слов глазами нельзя писать слова так, как они произносятся. <...> Поэтому орфография должна поддерживать на письме зрительное единство слова во всех его формах и зрительное единство семьи слов, и, наконец, зрительное единство типа словоизменения” (1). Это очень важный критерий. Слова выражают идеи, которые на письме обозначаются комплексом букв (изредка одной буквой), а глаз, охватывая взором этот буквенный комплекс, должен сразу опознать выражаемую им идею.

Исходя из этих критериев, посмотрим на предлагаемые в проекте новшества.

Прежде всего обращает на себя внимание группа предложений по слитному и дефисному написанию слов, и именно своей непоследовательностью, противоречивой аргументацией.

В русском языке, например в отличие от немецкого, одно слово выражает одну идею (в целях большей ясности отвлечемся от словообразовательных и грамматических идей, выражаемых словом). Однако есть в нашем языке такие предметы, которые именуются через сопряжение идей: плащ-палатка, бледно-зеленый, северо-западный. Суть дефиса в том, что он, одновременно соединяя и разделяя идеи, позволяет глазу уловить, ухватить обе идеи таких наименований, тогда как слитное их написание сбивает с толку, понуждая видеть одну идею там, где их как минимум две.

На этом основании можно приветствовать предложение “писать соединения с компонентом пол- (‘половина’) всегда через дефис: не только пол-листа, пол-апельсина, пол-одиннадцатого, пол-Москвы, но и пол-дома, пол-комнаты, пол-метра, пол-двенадцатого, пол-первого и т. п.” (§ 123, п. 8; пункт 15 приложения), а также “расширить сферу применения дефиса в сочетаниях с приложением: писать через дефис не только сочетания с однословным приложением, следующим за определяемым словом (мать-старуха, садовод-любитель, Маша-резвушка), но и сочетания с предшествующим определяемому слову приложением <...> (старик-отец, красавица-дочка, проказница-мартышка), в том числе и с приложением, предшествующим собственному имени (красавица-Волга, матушка-Русь, юноша-Пушкин, резвушка-Маша).

Однако на этом же основании нельзя признать удачным предложение “распространить правило свода 1956 г. о слитном написании сложных слов с начальными компонентами типа аэро-, авиа- (§ 78, п. 1) на образования с появившимися в последние десятилетия компонентами аудио-, видео-, диско-, макси-, миди-, мини-, ретро- (среди них такие, которые до сих пор обычно пишутся через дефис). Писать: аудиоаппаратура, видеомагнитофон, дискоклуб, максиюбка, медиахолдинг, мидимода, минитрактор, ретромузыка и т. п.” (§ 120, п. 3; п. 10 приложения). Если сравнить слитное и дефисное написания этих слов, то, думаю, всякому будет ясно, что написание через дефис удобнее для глаза, ибо оно позволяет сразу увидеть обе сопряженные в номинации идеи; сравним:

На мой взгляд было бы логичнее сделать правилом единообразные написания через дефис и в таких словах, как аэро-сани, авиа-билет и т. п.

Нельзя не согласиться с разработчиками проекта в том, что действующее правило написания сложных прилагательных, основанное на противопоставлении написаний прилагательных с равноправным (дефисное написание) и неравноправным, подчинительным (слитное написание) отношением основ, в практике письма, при всей своей кажущейся простоте, никогда последовательно не соблюдалось (см. с. 387). Авторы проекта предлагают дифференцировать дефисное и слитное правописание сложных прилагательных: “Писать через дефис сложные прилагательные, имеющие в первом компоненте основу относительного прилагательного с суффиксом, а также основы на -ик-, -лог-, -граф- (соотносительные с прилагательными на -ический), напр.: народно-хозяйственный, северно-русский, западно-сибирский, центрально-азиатский, водно-спортивный, бессрочно-отпускной, первобытно-общинный, церковно-славянский, авторско-правовой, химико-технологический (см. § 134, п. 2). При отсутствии суффикса прилагательных в первом компоненте писать сложные прилагательные слитно, напр.: нефтегазовый, буровзрывной, звукобуквенный, приходорасходный, товаропассажирский (см. § 134, п. 1)”. Нет сомнения в том, что новое правило является более четким, более формальным, чем старое, и все же наличие суффикса в первой части сложного прилагательного не кажется мне достаточным основанием для того, чтобы исключить из него (правила) сложные прилагательные без суффикса в первой части. Исходя из того, что письмо существует для зрения и что есть необходимость зрительного восприятия частей слова, выражающих отдельные идеи, я предложил бы более радикальное правило написания всех сложных прилагательных через дефис. Сравним:

Кажется, трудно спорить с тем, что написания через дефис более наглядны и выразительны (лучше выражают сопрягаемые идеи), чем слитное “в один флакон” написание, в котором с трудом можно различить, что же там (туда) слито. Более выразительны и написания экс-президент, экс-министр, экс-чемпион, экс-советский, койко-место, машино-место, пассажиро-километр, самолето-вылет, человеко-день, анархо-синдикализм, анархо-синдикалист, леворадикал и др., которые предлагается писать слитно (см. § 120, п. 1; п. 9 приложения; § 122, п. 3; п. 12 приложения).

Авторы проекта предлагают “распространить слитное написание на все сложные существительные особого структурного типа с первой частью, совпадающей с формой повелительного наклонения глагола. Писать слитно не только горицвет, держиморда, вертишейка, скопидом, сорвиголова, грабьармия и т. п., но и перекатиполе, гуляйгород (писавшиеся через дефис), неразлейвода (писавшееся раздельно, в три слова), вырвиглаз” (§ 122, п. 4; п. 13 приложения). По основаниям, о которых уже говорилось выше, более наглядным и выразительным было бы написание данных слов через дефис; сравним:

Слитные написания порывают с этимологией слова, лишают его первозданной образности, превращают его в невыразительный условный знак, а значит угашают языковое чутье учащихся.

Рассмотрим теперь другие новые предложения.

Нужно признать удачным новое правило о написании нн и н в полных формах страдательных причастий прошедшего времени и соотносительных с ними прилагательных, поставленное в зависимость от вида глагола (см. § 106, пп. 2 и 3; п. 7 приложения). Семантические потери здесь слишком невелики и, надо надеяться, будут компенсированы повышением уровня грамотности учащихся. То же можно сказать и об исключении из исключения написания слова ветреный, которое предлагается писать с нн ветренный (см. §§ 53 и 104; п. 6 приложения).

Написания нарицательных имен существительных без буквы й перед е с компонентом -ер типа конвеер, стаер, фальшфеер, феерверк, плеер считаю неверным: иноязычные слова нужно писать, следуя традиции, а не ломая ее, то есть писать конвейер, фейерверк и т. п. Кроме того, неясно, почему слово фальшфейер является менее “редким и экзотическим”, чем паранойя; скорее наоборот (см. § 7, 28, п. 2; п. 1 приложения). То же относится и к написаниям брошура, парашут: их нужно оставить в числе особых написаний иноязычных слов вместе с оставленными там словами жюльен, жюри, пшют, то есть писать по традиции парашют, брошюра. Нельзя забывать о том, что существует огромное количество текстов с традиционными написаниями; они осваиваются в первую очередь благодаря чтению, а не правилам школьного учебника. Зачем же создавать ненужную конфликтную ситуацию между чтением и письмом.

Удачно предложение “писать разыскной вместо розыскной” (§ 47; п. 4 приложения), поскольку оно устраняет исключение из правила написания приставки роз- / раз-.

Наоборот, неудачно предложение писать с окончанием -е формы предложного падежа существительных на -ий, дательного и предложного падежей существительных на -ия, имеющих односложную основу, напр.: кий о кие (вариант: о кие), змий о змие, Вий о Вие, в “Вие”, Пий о Пие, Ия к (об) Ие, Лия к (о) Лие, Бия (река) к (о, на) Бие” (§ 79, п. 2; п. 5 приложения), поскольку оно создает дополнительное исключение из общего правила об окончаниях существительных на -ий, ия. Безграмотная “практика печати” не может служить убедительным основанием для исключения этих слов из общего правила.

Совершенно правильным является предложение дифференцировать написание собственных имен Бог, Господь, Богородица и слов бог и господь в выражениях междометного и оценочного характера, употребляющихся в разговорной речи вне прямой связи с религией (напр., ей-богу, не бог весть что, не слава богу ‘неблагополучно’, междометия боже мой, господи и т. п. §§ 185-191; п. 20 приложения). Точно также нужно поддержать предложения в §§ 193 и 200 (пп. 21 и 22 приложения).

Что касается предложения распространить написания с ъ на все сложные слова без соединительных гласных (панъевропейский, фельдъегерь, артъярмарка, гиперъядро, гитлеръюгенд) и на сложносокращенные слова (военъюрист, госъязык, детъясли, инъяз, метъявления, партъячейка, продъярмарка, спецъеда, спецъемкость, хозъединица, Инъюрколлегия, Минъюст), то в нем, несомненно, есть рациональное зерно: если исходить из “презумпции зрения”, они более выразительны, так как разделительный знак расчленяет соединяемые идеи. И все же для этой цели, на мой взгляд, более пригоден дефис. Сравним:

Если подвести итог, то я поддерживаю 14 предложений (пп.3, 4, 6, 7, 8, 11, 14, 15, 18, 19, 20, 21, 22, 23 приложения), не поддерживаю 8 предложений (пп. 1, 2, 5, 9, 10, 12, 13,17 приложения), 1 предложение (п. 16) считаю половинчатым, недостаточно последовательным и не слишком обоснованным.

Теперь позволю себе сделать несколько предложений. Их всего два.

1) Следует исключить из иллюстративного материала слово гёрлс (§ 4, п. 1, прим. 1) как не существующее в русском языке.

2) В разделе “Пунктуация”, § 122 излагается правило о постановке запятой в сложных предложениях, где оказываются рядом два союза. Согласно правилу, запятая на стыке союзов ставится, если “изъятие” внутренней придаточной части не нарушает структуры предложения, и не ставится в противоположном случае. Считаю это правило излишним, так как, во-первых, оно не имеет смысловых оснований, наличие или отсутствие запятой не имеет семантического значения; во-вторых, применение этого правила требует от пишущего проведения достаточно громоздкой аналитической процедуры, неуместной тогда, когда надо думать о содержании того, что пишешь. На стыке союзов всегда следует ставить запятую, то есть как в предложении, где она сейчас ставится (Думал я, что, если не случится в этот час перемены, судье уток не стрелять в этот день), так и в предложении, где она сейчас не ставится (Думал я, что, если не случится в этот час перемены, то судье уток не стрелять в этот день).

Исключением из этого правила являются случаи, оговоренные в проекте: а) если перед подчинительным союзом или союзным словом имеется присоединительный союз да и; б) если стык союзов имеет место в начале предложения (см. с. 335).

В виде интервью статья опубликована в газете "Российский литератор", № 15 (19), август 2001 г. Перепечатываем статью в авторской редакции.

Примечания

Карцевскiй С. И. Из лингвистического наследия. М., 2000. С. 203. К тексту

При слитном написании это слово вообще напоминает какую-то японскую фамилию с неясным местом ударения. К тексту