Е. И. Горошко

Гендерные исследования в языкознании (к проблеме становления метода)

Сейчас в отечественной лингвистике происходит бурный рост исследований, посвященных изучению гендерного параметра в языке и речи. Описывая особенности этих работ, О. Л. Каменская предлагает «развести» их по двум направлениям. Так, первое направление - гендерная лингвистика, по мнению ученой, исследует язык и речевое поведение с применением гендерных методов, а объектом второго направления - лингвистической гендерологии - является изучение категории гендера с применением лингвистического инструментария (Каменская 2001, С.15). При этом автор отмечает, что «…провести четкую границу между этими двумя направлениями удается не всегда» (Там же). Однако становится понятным, что наряду с формированием этого направления в лингвистике, происходит и выработка его методологических основ, когда используется как чисто лингвистический инструментарий, так и методы, применяемые для изучения категории гендера в других социальных науках (психологии, социологии, философии). И постепенно с развитием направления параллельно происходит как развитие его собственной, уже устоявшейся методологии, так и появляются новые методы, т.к., по сути, идет становление ещё одной исследовательской парадигмы.

Поэтому целью этой статьи стало описать процесс формирования методологических основ гендерных исследований в языковедении. Говоря о методологической базе лингвистических гендерных исследований, некоторые ученые выделяют общенаучные и лингвистические принципы анализа гендерного параметра (Каменская, Кирилина, Cameron).

Начнем с общенаучных принципов.

Обобщая западные общенаучные подходы к этой категории, О. А. Воронина выделяет семь подходов в его трактовке. Так, гендер может рассматриваться как: социально-демографическая категория; социальная конструкция; субъективность; идеологический конструкт; сеть; технология и культурная метафора.

При описании же теоретико-методологические основ отечественных гендерных исследований, О. А. Воронина говорит о трех магистральных моделях:

1. теория социального конструирования гендера;
2. понимание гендера как стратификационной категории, связанной с другими стратификационными категориями;
3. интерпретация гендера как культурной метафоры (Воронина 2001).

В рамках теории социального конструирования гендера эта категория понимается как организованная модель социальных отношений между мужчинами и женщинами, которая определяет их социальные отношения в основных институтах общества (а также и определяемая или конструируемая ими) (Там же, С.102). Этот подход базируется на двух предпосылках. Во-первых, считается, что гендер конструируется посредством социализации, разделения труда, системой гендерных ролей и т. д. Во-вторых, он конструируется как самими людьми на уровне их сознания (т. е. гендерной идентификации), так и принятия заданных норм и ролей и соответственного «подстраивания» под эти нормы и роли. Гендер является мощным средством, который производит, воспроизводит и легитимирует выборы и границы, предписанные категорией половой принадлежности человека. «Понимание того, как в социальной ситуации создается гендер, позволит, - по мнению О. А. Ворониной, - прояснить механизм поддержания социальной структуры на уровне взаимодействия индивида и выявить те механизмы социального контроля, которые обеспечивают его существование» (Там же, С.103).

В теории, рассматривающей гендер как стратификационную категорию, под гендерной стратификацией понимается процесс, посредством которого гендер становится основой социальной стратификации, а воспринимаемые гендерные различия становятся систематически оцениваемыми. Наряду с гендером такими стратификационными категориями выступают класс, раса, возраст и т. д. При этом считается, что гендер является комплексным процессом или технологией, которая, определяя субъект как мужской или женский в процессе нормирования, пересекается с другими нормативными переменными, например, такими, как раса и класс. В ходе этого процесса воссоздается и перераспределяется система власти и подчинения. Полагают, что гендерные технологии - это дискурсивные механизмы, которые задают и регламентируют формы и стадии становления гендера. Гендерные технологии демонстрируют, как оформляется гендер и как пол становится идеологическим продуктом (Там же, С.103-104).

В парадигмальных рамках третьей теории под гендером понимается сложный социокультурный процесс конструирования обществом различий мужских и женских ролей, поведения, ментальных и эмоциональных характеристик. При этом мужское и женское на онтологическом и гносеологическом уровнях существуют как элементы культурно-символического ряда, при котором маскулинное автоматически маркируется как приоритетное и доминирующее, а феминное - как вторичное и подчиненное (Там же, С.104-105).

О. А. Воронина говорит также и ещё об одном подходе в отечественных социальных науках, определяя его как псевдогендерный, когда происходит подмена понятий пол и гендер, а также когда гендер воспринимается как социополовая роль. Этот подход, по мнению ученой, является модификацией идей традиционной социологии пола или биодетерминизма, когда различия между мужским и женским воспринимаются как некая данность без анализа причин и смыслов этой разницы. Поэтому «… основой методологии гендерных исследований, - как думает О. А. Воронина, - является не просто описание разницы в статусах, ролях и иных аспектах жизни мужчин и женщин, но анализ власти и доминирования, утверждаемых в обществе через гендерные роли и отношения… Гендерные исследования рассматривают, какие роли, нормы, ценности, черты характера общество через системы социализации, разделения труда, культурные ценности и символы предписывает исполнять женщинам и мужчинам, чтобы выстроить традиционную … иерархию власти» (Воронина 2001, С.105-106).

Анализируя методологию исследования гендера в языковедении, А. В. Кирилина к общенаучным принципам относит ряд следующих положений:

Во-первых, гендер является общенаучной категорией и принципы гендерного подхода применимы к любой из частных наук, однако они должны реализовываться с учетом особенностей и при посредстве методов данного научного направления.

Во-вторых, гендер является продуктом развития культуры и социума. Он институционализован и ритуализован, а, следовательно, релятивен и конвенционален.

В-третьих, будучи конструкцией, гендер изменчив и динамичен во времени (и в языковом пространстве (добавление мое - Е. Г.).

Лингвистические же принципы анализа гендера А. В. Кирилина сводит к следующим положениям:

Гендер манифестируется в языке и является параметром переменной интенсивности, т.е. «... плавающим параметром, то есть фактором, проявляющимся с неодинаковой интенсивностью вплоть до полного исчезновения в ряде коммуникативных ситуаций» (Кирилина 2003, с.117). Культурно-символический характер гендера обуславливает появление гендерной метафоры, которая «работает» подобно любым другим метафорам.

Исследованию гендерного аспекта языковых элементов должен предшествовать их анализ как единиц языка.

Для изучения гендера в лингвистике должны применяться лингвистические методы.

В качестве метаподхода в гендерных исследованиях применяется деконструкция, т.е. особая стратегия отношения к тексту, которая включает в себя одновременно и его деконструкцию и его реконструкцию, при которой «…всякая интерпретация текста, допускающая идею внеположенности исследователя по отношению к тексту признается несостоятельной» (Руднев 1999, с.75, см. также Кирилина 2003, с.134).

Я вполне разделяю эти принципы, сформулированные А. В. Кирилиной, однако относительно лингвистики мне кажется, было бы полезно для выработки методологии задуматься также над следующими моментами.

Я до определенной степени разделяю положение Московской гендерной школы о рассмотрении гендера как плавающего параметра, но у меня лично возникает при этом два вопроса, ответить на которые сейчас я не могу.

Во-первых, до какой степени можно единообразно трактовать это понятие без учета дисциплинарных рамок некоторых лингвистических направлений (например, психолингвистики, социолингвистики или юридической лингвистики)?

Во-вторых, встает соответствующий вопрос, до какой степени может быть применима вышеприведенная трактовка «гендера» к нейролингвистике, социо- или психолингвистике вообще?

В-третьих, говоря об исследовательских методах гендерных исследований в языкознании, стоило бы развести понятия «метод» и «методика». Заметим, что в научном, общефилософском смысле термин метод обозначает путь познания и истолкования любого явления жизни, а в специально-научном смысле метод обозначает путь познания и истолкования явлений, используемых той или иной наукой. Каждый специальный исследовательский метод воплощается на практике в ту или иную систему логических действий, систему повторяющихся относительно формализованных приемов собирания, обработки и обобщения фактов, которую иногда называют тоже методом, но целесообразнее, по мнению Б. Н. Головина, называть методикой (Головин, с.261). И если метод - это путь, прокладываемый к истине, то методика дает инструменты, способы, нужные, образно говоря, для расчистки и устроения этого пути (Там же). И разные методики могут обслуживать один и тот же метод как в философском, так и в частно-научном смысле (например, методика свободных ассоциаций одинаково успешно может работать в психолингвистике и в когнитивной лингвистике, в гендерных исследованиях, в социологии и психологии).

Специальные исследовательские методы находятся в определенной зависимости от философского метода, видоизменяясь под его влиянием. И, если однозначно признать, что общефилософским методом гендерных исследований является деконструктивизм, то естественно, если мы перейдем в парадигмальные рамки лингвистики, то логично предположить, что под воздействием деконструктивизма будут видоизменяться и методы лингвистики, и мы не вправе уже будем говорить только об использовании чисто лингвистических методов, например, в лингвистической гендерологии. По всей видимости, будет происходить формирование своих собственных методов, что ещё раз подтверждает мысль О. Л. Каменской о возникновении общего проблемного поля для междисциплинарного направления исследований гендера и взаимопроникновении диффузии структур разных наук. «Используя динамическую метафору, этот процесс можно представить как чай, в котором растворили сахар, - нет прежнего чая, нет сахара, а есть сладкий чай» (Каменская, с.14). Добавим, что это более всего касается частно-научного лингвистического метода. Методики, как мне думаются, будут только модифицироваться, и их количество будет увеличиваться, такова логика развития, наверное, любой дисциплины.

Литература

1. Воронина О. А. Теоретико-методологические основы гендерных исследований // Теория и методология гендерных исследований. Курс лекций/ Под общ. ред. О. А. Ворониной.- М.: МЦГИ - МВШСЭН - МФФ, 2001, с.с.13-106.
2. Головин Б. Н. Введение в языкознание, М.: Высшая школа, 1977. - 331с.
3. Каменская О. Л. Гендергетика - наука будущего // Гендер как интрига познания, М.: Рудомино, 2002, с.с.13-19.
4. Кирилина А. В. Новый этап развития отечественной лингвистической гендерологии // Гендерные исследования и гендерное образование в высшей школе: Материалы международной научной конференции, Иваново, 25-26 июня 2002 г.: В 2 ч. - Ч. II. История, социология, язык, культура. - Иваново: Иван. гос. ун-т, 2002 - с.с.238-242.
5. Кирилина А. В. Исследование гендера в лингвистических научных дисциплинах // Гендерные образование в системе высшей и средней школы: состояние и перспективы: Материалы международной научной конференции, Иваново, 24-25 июня 2003 г. - Иваново: Иван. гос. ун-т, 2003. - с.с.132-138.
6. Кирилина А. В. Современное состояние гендерных исследований в российской лингвистике // Beitrage des Gender-Blocks zum XIII. Internationalen Slavistenkongress in Ljubljana 15.-21. August 2003, 2003, Munchen: Verlag Otto Sagner, S.113-127.
7. Руднев В. П. Словарь культуры ХХ века. Ключевые понятия и тексты, М.: Аграф, 1999 -381с.
8. Сачков Ю. В. Научный метод: вопросы и развитие, М.: Едиториал УРСС, 2003. - 160с.
9. Хрестоматия к курсу «Основы гендерных исследований», М: МЦГИ - МВШСЭН - ММФ, 2001. - 368с.
10. Cameron, D., 1992, Feminism and Linguistic Theory? New York: Palgrave.

© Горошко Е.И.