Е.С.Скобликова, В.Д.Бондалетов
Спешить нельзя подумать.
В последнее время даже в источниках, достаточно официальных, муссируются сведения о якобы уже состоявшемся обсуждении и утверждении проекта нового “Свода правил русского правописания. Орфография. Пунктуация”, призванного иметь законодательный характер. Необходимость такого свода - совершенно справедливо обосновывается Орфографической комиссией Института русского языка им. В.В. Виноградова РАН двумя главными причинами. Одна из них - неупорядоченность правописания новых слов, преимущественно — иноязычной и аббревиатурной лексики, вошедшей в употребление в последние полтора десятилетия. Другая из таких причин - схематизм, сверхкраткость аналогичного предшествующего свода “Правил русской орфографии и пунктуации”, вышедших в 1956 г. (после длительной дискуссии по вопросам орфографии). По мнению авторов проекта, правила 1956 г. нуждаются в расширении, корректировке и обновлении. Ставится и задача упрощения отдельных частных орфографических правил.
При несомненной значимости поставленных задач многие особенности их решения вызывают серьезное беспокойство. Прежде всего - торопливость “продвижения” проекта и сугубо “кулуарный” характер ознакомления с ним. Широкая публика, включая учительскую общественность, издательских работников и даже ученых-лингвистов, была осведомлена о его содержании только на основе обрывков информации, появлявшихся то в радио-, то в газетных интервью. В нарушение традиций прежних лет (в частности, 50—60-х годов) материалы готовящихся изменений в открытой печати не публиковались и потому, оставаясь неизвестными, всерьез не обсуждались. А весь проект дошел только недавно и только до узкого круга инстанций и лиц. (Напомним, что известному опубликованию нереализованного проекта 1964 года еще в 1962 году (!) предшествовали развернутая публикация предполагаемых изменений в журнале “Вопросы языкознания” и длительное всестороннее обсуждение проблемы).
Второе: проект, который только что начал доходить до специалистов (по достаточно случайным каналам), в ряде своих разделов оставляет впечатление документа сырого, явно недоработанного, в том числе в тех частях, где предлагаются изменения. Сразу скажем, что в целом “упрощения” правил и тем более улучшения орфографической практики намеченные изменения не сулят.
Среди них есть совершенно случайные (и весьма искусственно мотивированные) новшества. Например, сочетание друг друга предлагается писать не раздельно, как все давно привыкли, а через дефис. В связи с этим возникают два пункта нового неожиданного “правила”: 1) о дефисном написании друг-друга, друг-другу, друг-другом; 2) о раздельном — при употреблении предлога: друг у друга, друг к другу и т.д. (обосновывается это местоименным значением данного сочетания и — якобы — его сходством с кое-кто, кое у кого; кое-какие, кое с кем и подобные).
Предлагается (что было известно из предваряющих интервью) писать компонент пол всегда через дефис. Но ведь основная масса употребительных “счетных” лексем устойчиво пишется слитно: полчаса, полгода, полметра, полмесяца, полмиллиона, полтонны, полгектара и т.п. И было бы гораздо целесообразнее распространить именно слитные написания на более “случайные” образования типа нынешних пол-арбуза, пол-апельсина, а не “подгонять под них” полчаса, полгода и подобные, как это предлагается, тем более что обычные усечения лексем закрепились в нашей орфографии в слитном написании. Ср.: госучреждения, хоздоговор, спецзадание, педпрактика, спецодежда и т.д.
Никак уж не заподозришь в “упрощении” рекомендуемые правила правописания сложных прилагательных. Достаточно сказать, что вместо 11 пунктов ныне действующих правил 1956 года (включая 4 примечания) появилось 24 пункта — дробных, лишенных единого логического основания, практически не пригодных ни для усвоения сознательного, ни для механического запоминания.
Предлагается, например, слитно писать латиноамериканский - от “Латинская Америка” (“где в первой части... нет суффикса”), но южно-американский - от “Южная Америка” (“где такой суффикс имеется” — с.388). Однако на наличие суффикса положиться, оказывается, тоже нельзя: прилагательные ближневосточный, дальневосточный и подобные рекомендуется писать слитно. Это — прилагательные, первой частью которых является “компонент на -не: ранне-, поздне-, древне-, верхне-, нижне-, ближне, дальне-, передне-, средне-, задне-, внешне-, внутренне-” — (цитата из §134, с. 170). При наличии суффикса в первой части дефис ное написание рекомендуется так-же в словах народно-хозяйственный, научно-исследовательский и подобных. А прилагательные сельскохозяйственный, железнодорожный, каменноугольный, хлопчатобумажный, царскосельский сохраняются в слитном написании, но уже на правах “исключений” (с. 171).
Для слов брошюра, парашют устанавливается написание у после ш, а в столь же употребительном жюри сохраняется ю, равно, как и в мало кому известных словах: моиггежю, амбушюр, пшют, фишю, шютте, шюцкор...
Еще более важно иметь в виду социально-экономические и социально-культурные последствия новшеств (мы упомянули здесь лишь часть предлагаемых новаций). Задумаемся о том, сколько средств потребует перепечатка всех учебников (вообще-то подчас из-за двух-трех десятков слов). А сколько — перепечатка художественных, специальных, научно-популярных книг, чтобы они не противоречили новым правилам?
А из каких источников узнает об изменениях многомиллионное взрослое население? Пусть изменения незначительны, но их достаточно много: в той или иной степени они затрагивают свыше десятка правил. А главное, именно в силу их частного характера, заново освоить их не так просто, а спровоцировать замешательство и “комплекс неполноценности” у упомянутого многомиллионного взрослого населения они не только могут но — увы — уже спровоцирова ли...
И как ни парадоксально это звучит, все это несопоставимо с изменениями, осуществленными в 1917 году. Те изменения были достаточно радикальными, но одновременно общепонятными, а проводились и не в условиях всеобщей грамотности, и не при том объеме печатной продукции, как в наше время. Добавим, что в нынешней обстановке, когда роскошно изданные малотиражные словари доступны немногим, усвоение орфографических новаций всем населением становится особенно проблематичным.
В заключение повторим, что создание новых или уточненных правил для слов, вновь входящих в язык, - проблема особая, и она действительно требует решения. Отнюдь не исключается улучшение формулировок отдельных правил. Но последнюю задачу проект явно не решает. Количество осложненных, не вполне точных, логически противоречивых правил в нем не только не уменьшилось, но и возросло.
Так можно ли торопиться? Профессиональное обсуждение проекта в лингвистических изданиях и на страницах массовой печати необходимо провести после публикации всех предложенных изменений и полного текста наиболее осложненных правил правописания: н - нн в прилагательных и причастиях, сложных прилагательных, наречиях. Обязательно такая публикация должна быть осуществлена в "Учительской газете" и на страницах лингвистических журналов.
По поручению научной и педагогической общественности гг. Самары и Пензы.
ЕЛЕНА СЕРГЕЕВНА СКОБЛИКОВА –
ПРОФЕССОР КАФЕДРЫ РУССКОГО ЯЗЫКА САМАРСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО УНИВЕРСИТЕТА, ДОКТОР ФИЛОЛОГИЧЕСКИХ НАУК, ЗАСЛУЖЕННЫЙ ДЕЯТЕЛЬ НАУКИ РФ
ВАСИЛИЙ ДАНИЛОВИЧ БОНДАЛЕТОВ-
ЗАВЕДУЮЩИЙ КАФЕДРОЙ РУССКОГО ЯЗЫКА ПЕНЗЕНСК0ГО ГОСУДАРСТВЕННОГО ПЕДАГОГИЧЕСКОГО УНИВЕРСИТЕТА, ПРОФЕССОР, ДОКТОР ФИЛОЛОГИЧЕСКИХ НАУК, ЗАСЛУЖЕННЫЙ ДЕЯТЕЛЬ НАУКИ РФ
Письмо опубликовано среди прочих материалов в разделе "Почта" в "Независимой Газете" ( “Субботник”, N22, 9 июня 2001 (http://saturday.ng.ru/post/2001-06-09/7_post.html).