[ГЛАВНАЯ]

[ЕЛЕНА ГОРОШКО ]

[БИЗНЕС]

Горошко Е.И.

Глава 7 Основные методы изучения функциональной асимметрии мозга

 Глава 7

Основные методы[1] изучения функциональной асимметрии мозга

Если науку рассматривать как высокоспециализированную творческую деятельность человека, то её основу должны образовывать методы исследования, их разработка, применение и совершенство. И именно методы определяют достигнутый уровень развития науки и её потенциальные возможности в проникновении в область неизвестного (Сачков, 2003). Метод относиться к базовым научным ценностям. В развитии метода концентрируется развитие способностей, возможностей и эффективности практического действия.

Итак, какие же существуют основные методы и способы изучения функциональной асимметрии мозга?

Все методы исследования межполушарного взаимодействия и межполушарной асимметрии можно разнести по нескольким группам (см. подробно Вассерман, Дорофеева, Меерсон, 1997).

В первую группу входят экспериментально-психологические методы, не требующие для своего проведения специальной техники (например, анализ предпочтений рук или ног, разнообразные психологические тесты (IQ, тест Векслера, различные вербальные проективные методики и прочее) (Бурлачук, Морозов, 1989)).

Ко второй группе относятся экспериментально-психологические методы, основанные на применении различных измерительных приборов и аппаратуры (тахитоскопов, магнитофоном, динамометров, устройств для определения времени реакции, теппинга и прочее).

К третьей группе относятся физиологические методы. Эта группа методов базируется на регистрации и измерении различных биоэлектрических показателей асимметрий (Хомская и соав., 1997, с.12). 

В литературном обзоре Е. Д. Хомской и соав. (Нейропсихология 1995; Хомская и соав., 1997) наиболее подробно описываются методы оценки профилей различных асимметрий (моторной, слуховой, слухоречевой, зрительной и тактильной) и методы оценки межполушарного взаимодействия.

Более того, в вышеприведенном обзоре, его авторы четко оговаривают, что если допустить, что межполушарная асимметрия является частным случаем межполушарного взаимодействия, то методическое различение между методами, исследующими ФАМ, и методами, направленными на изучение межполушарного взаимодействия, очень существенно (Хомская и соав., 1997, с.19).

Например, для оценки мануальной асимметрии используется:

·         самооценки, получаемые на основе опроса испытуемых (опросник Аннет),

·         моторные пробы (переплетение пальцев рук, тест на аплодирование),

·         динамометрия – измерение силы кисти с помощью ручного динамометра,

·         теппинг-тест – оценка темпа, ритма и устойчивости движений,

·         треморометрия – оценка темпа, ритма и устойчивости движений

·         миокинетический тест и т.д. (Там же, с.13-15).

Для определения мануальной асимметрии используют и различные регистрационные методы: электромиография (ЭМГ), сейсмотреморография, электроэнцефалография (ЭЭГ), реоэнцефалография (РЭГ), регистрация вызванных потенциалов (ВП) и прочее.

Для определения оценки зрительной асимметрии используются проба Розенбаха, проба Аветисова, проба с цветным стеклом, диоптическая экспозиция и тест карта с дырой (Там же, с.22, с.28).

Для оценки межполушарных взаимодействий в тактильной сфере самым распространенным методом является метод двойной тактильной стимуляции и Доска Сегена (проба на определение объекта с помощью двух рук) (Там же).

В указанном обзоре приводится подробное описание каждого метода с данными по его разработки, апробации и рекомендациями по особенностям использования (Там же, с.с.12-31, а также см. Нейропсихология, 1995).

Но возможно и другая система классификации методов изучения латерализации. Например, в обзорах, посвященных изучению особенностей функциональной асимметрии мозга Е. К. Ламбе (Lambe, 1999), Дж. Хосе и Н. Цурио-Мазйер (Josse & Tzourio-Mazoyer, 2004) методы подразделяются в зависимости от типа получаемых данных:

·       инвазивные и неинвазивные (от способа контакта);

·       клинические (полученные на материале патологии);

·       анатомические (данные патологоанатомических вскрытий);

·       наблюдательные, описательные результаты, полученные на здоровом мозге.

К инвазивным методам относятся исследование расщепленного мозга, использование эффектов электрического раздражения и экстирпации отдельных зон коры мозга, фармакологической инактивации одного из полушарий мозга (проба Вада), проведение односторонней электросудорожной терапии (Лях, 1996; Петрова, 2001).

Например, для проверки локализации речевых функций используется тест или проба Вада. Эта проба является одним из наиболее объективных методов определения доминантности полушарий по речи с помощью введения в сонную артерию амитала натрия, вызывающего временный блок в работе коры головного мозга на стороне инъекции (Котик, 1992, с.39). По характеру и глубине симптомов нарушения психических функций, в том числе и речевых, судят о вкладе данного полушария в осуществление тестируемых процессов.

Проба Вада производится следующим способом: перед введением вещества в сонную артерию пациента, который находится в полном сознании, просят лечь на спину и считать от 100 назад, при этом во время счета нужно называть каждое третье число. Больного просят также во время счета держать обе руки поднятыми вверх. Затем вещество через трубку медленно вводят в артерию. Через несколько секунд после инъекции с больным происходят драматические изменения. Во-первых, бессильно падает рука, противоположная стороне инъекции, а т. к. каждая половина мозга управляет противоположной стороной тела, то падение руки «подсказывает» нейрохирургу, что вещество достигло соответствующего полушария и вызвало нужный эффект. Во-вторых, больной обычно перестает считать либо на несколько секунд, либо на всё время действия вещества. Это зависит от того, какое полушарие «засыпает». Если вещество вводится на стороне полушария, которое контролирует речь, то больной перестает считать на 2-5 минут в зависимости от введенной дозы. Если оно вводится на другой стороне, больной обычно через несколько секунд возобновляет счет и может с небольшими затруднениями отвечать на вопросы, пока вещество ещё инактивируется другой половиной мозга (Спрингер, Дейч, 1983, с.29-30).

С помощью теста Вада были собраны сведения о том, что у 95% праворуких больных, не имевших ранних повреждений мозга, вербальные функции контролируются левым полушарием (Там же, с.30).

Поистине революционную роль в изучении ФАМ сыграли работы Р. Сперри и его ближайших сотрудников, выполненных на больных с расщепленным мозгом (Sperry, 1974). Операция расщепления мозга проводится в процессе лечения психических расстройств (и в частности эпилепсии). Во время припадка эпилепсии аномальная и всё более бурная импульсная активность нейронов распространяется от пораженного участка на другие отделы мозга. Когда эта активность через мозолистое тело передается другому полушарию, то припадком может быть охвачен весь мозг. В особо серьезных случаях (при отсутствии других способов лечения) нейрохирурги перерезают мозолистое тело и комиссуры чтобы сдержать нервный взрыв. Расщепленный мозг впервые позволил сравнить у одного и того же человека функции правого и левого полушарий. Операция комиссуротомии является единственной моделью, которая полностью исключает процесс обмена информацией между полушариями. И в этом отношении преимущества исследований расщепленного мозга бесспорны (Петрова, 2001, с.41). Но этот метод имеет и свои ограничения, т. к. комиссуротомия производится на мозге с глубокой органической патологией. Комиссуротомия является крайне редкой операцией, и в СНГ она не производится, поэтому, к сожадлению, для отечественных ученых расщепленный мозг остается всё ещё недоступным предметом для исследования.

Клинические данные в области изучения ФАМ могут быть получены и с помощью метода унилатеральной электросудорожной терапии (ЭСТ) (Петрова, 2001, с.41-44; Балонов, Деглин, 1979). Данный метод применяется для лечения разного рода психических заболеваний (эпилепсии, шизофрении, и т.д.). Лечебная процедура заключается во временной инактивации функций одного полушария и одновременном облегчении функций противоположного. Чередование право- и левосторонних воздействий в курсе лечения позволяет сравнивать между собой эффекты инактивации правого и левого полушарий у одного и того же человека, а также сравнивать эффект инактивации одного полушария с обычным состоянием, когда оба полушария активны (Там же). Т. Е. Петрова указывает, что ЭСТ позволяет сравнивать функции правого и левого полушарий у одного и того же человека, что сближает этот метод с операцией комиссуротомии (Петрова, 2001, с.41). Считается, что метод ЭСТ не столь чувствителен к малейшим вариациям методических приемов в отличие от других методов.

Для изучения функциональной асимметрии мозга используется и методика электрического раздражения мозга (ЭРМ). Это по сути дела довольно грубый метод, который основан на том, чтобы подвести монотонный поток электрических импульсов, не несущих никакой специфический информации и лишенной обратной связи, к группе нейронов, которые случайно оказались в пределах искусственно создаваемого электрического поля (Дельгадо, 1971, с.182-217; Спрингер, Дейч, 1983, с.26-30). Этот метод был разработан в начале 30-40-х годов канадским врачом У. Пенфилдом для лечения тяжелых форм эпилепсии путем радикального хирургического иссечения аномальных областей мозга(Penfield & Roberts, 1959). Преимуществом этого метода является точное знание места стимуляции, возможность повторения эффекта. Однако, как правильно замечает Т. Е. Петрова, что при этом методе вызываются лишь элементарные сенсорные и моторные реакции, а сложные поведенческие реакции в данном случае не могут быть воспроизведены. Поэтому для изучения ФАМ он может использоваться лишь как вспомогательный (Петрова, 2001, с.42). Однако в Институте Неврологии в Монреале прямое раздражение электрическим током производилось сотни больным, и полученные этим методом данные «…имели огромное теоретическое и практическое значение для изучения локализации функций в пределах одного полушария» (Там же, с.29). 

Следующая группа методов – это неинвазивные методы, которые позволяют исследовать здоровый мозг.

К неинвазивным методам относятся такие электрофизиологические методы, как:

·       электроэнцефалографические измерения (ЭЭГ EEG – electro encephalography);

·       метод магнитного резонанса (MRI - magnetic resonance imaging);

·       метод функционального магнитного резонанса (fMRI - functional magnetic resonance imaging);

·       позитронно-эмисионная томография (PET- positron-emission tomography);

·       измерение силы кровотока и температуры областей мозга, включенных в выполнение той или иной деятельности (fTCD - functional transcranial Doppler ultrasonography);

·       ультразвуковая томография (VBM - voxel-based morfhometry).

В 1929 году в Австрии было обнаружено, что с помощью электродов, помещенных на различные точки поверхности головы человека, можно зарегистрировать паттерны электрической активности, которые впоследствии стали называться электроэнцефалограммой, что в переводе с латыни означает электрическая запись мозга. С конца 60-х годов ЭЭГ стали использоваться для изучения асимметрий мозга. Метод ЭЭГ предполагает регистрацию спонтанной биоэлектрической активности с различных участков поверхности мозга и позволяет непосредственно регистрировать изменения мозговой активности в ходе различных экспериментальных процедур. Было установлено, что ЭЭГ составлена из нескольких видов ритмической активности. Первым и самым известным является альфа-ритм. Альфа – активность – это ритмические колебания электрической активности с частотой 8-12 раз за 1 секунду. Этот тип активности преобладает во время сна или отдыха. Другие ритмы, которые также обозначаются с помощью греческих букв, отражают другие состояния активности (Спрингер, Дейч, 1983, с.с.99-107).

Считается, что если альфа-ритм отражает состояние активности в покое, то большое участие одного из полушарий в определенном виде деятельности должно снижать альфа-активность. Из этого непосредственно следует, что если испытуемый выполняет вербальный тест, то левое полушарие должно проявлять меньшую альфа-активность, что и было обнаружено (Там же, с.101).

Метод ЭЭГ очень популярен при исследовании асимметрий в онтогенезе, случаях тяжелых афазий и прочее, т. е. при всяких обстоятельствах, когда затруднено получение обратных реакций. Кроме этого, ЭЭГ позволяет оценивать активность непрерывно на протяжении длительного периода времени, что крайне важно при выполнении сложных, продолжительных заданий. Однако это свойство может ставить и определенную проблему перед исследователями. Если ЭЭГ отражает общую, непрерывную активность мозга, то на электроэнцефалограмме трудно увидеть изменения, связанные с появлением новых стимулов. И эта проблема была частично решена с выделением на ЭЭГ вызванного потенциала (ВП). Вызванный потенциал выделяется из ЭЭГ при усреднении записей волн, которые следуют за повторными предъявлениями одного и того же стимула. Вызванный потенциал состоит из последовательности положительных и отрицательных отклонений от основной линии и длится обычно около 500 мс после окончания стимула. Каждый ВП может быть проанализирован в отдельности в зависимости от компонентного состава, а также величины амплитуды и латентности (интервал времени от предъявления стимула до начала активности).

Как замечают С. Спрингер и Г. Дейч, первоначальный успех в исследовании функциональных асимметрий с использованием ЭЭГ и ВП был многообещающим. Однако, последующие работы, к сожалению, «…скорее запутали, чем прояснили взаимоотношения между этими показателями и межполушарной асимметрией. Попытки повторить результаты часто терпели неудачу, а исследователи, выявившие асимметрию, не всегда могут договориться о том, какой аспект записи электрической активности свидетельствует об асимметрии» (Там же, с.106-107).

И ученые справедливо ставят вопрос: «Почему данные о столь обширном количестве работ с использованием этого метода противоречат друг другу?». По всей видимости, апробация метода ЭЭГ и ВП показала, что несоответствия в планировании экспериментов, их проведении, а также чистота способов анализа данных значительно снизили валидность ЭЭГ и ВП. Проблемы возникают и из-за неразумного выбора вида измеряемой электрической активности, отсутствия в контроле за индивидуальными различиями между испытуемыми, из-за постановки или формулировки исследовательских задач, которые на самом деле не обеспечивают избирательного вовлечения полушарий (Там же, с.107).

Анализ этих трудностей свидетельствует, что преждевременно говорить о регистрации ЭЭГ и ВП как безоговорочных критериев межполушарной асимметрии. Результаты слишком противоречивы. «Вместе с тем среди всех несоответствий выявляется целый ряд положительных данных, которые нельзя игнорировать. Эти критерии обладают большими возможностями, но эти возможности еще предстоит реализовать» (Там же).

Метод измерение силы кровотока и температуры областей мозга, включенных в выполнение той или иной деятельности (fTCD) также относится к неинвазивным и крайне дорогостоящим методам (Петрова, 2001, с.42). Его суть заключается в измерении кровотока в различных участках мозга при разных видах деятельности. Для этого в кровь вводятся радиоактивные изотопы, и их передвижение регистрируется компьютером, которое выдает изображения, представленные на рис. № …..ВСТАВКА!!!

Кровоток в тканях тела изменяется в зависимости от уровня метаболизма и активности в этих тканях. Кровоток, который обеспечивает доставку к тканям необходимых питательных веществ и удаление конечных продуктов обмена, оказывается весьма чувствительным и реагирует на самые незначительные изменения в активности клеток. И действительно, изменение активности в различных областях мозга отражается в относительном количестве крови, протекающей через эти области (Спрингер, Дейч, 1983, с.107).

Эти новейшие техники измерения кровотока у бодрствующего и выполняющего какие-либо действия человека были разработаны в Швеции. Этот метод работал следующим образом: человеку в кровь, направляющуюся к мозгу, вводился радиоактивный изотоп (ксенон-133). Наблюдение за током крови осуществлялось с помощью специальных детекторов, которые располагались рядом с поверхностью головы испытуемого. Считалось, что низкий уровень гамма-излучения, испускаемый этим изотопом, безвреден и вымывается током крови в течение 15 минут. Впоследствии методика была усовершенствована, и в настоящий момент человеку дают вдохнуть специальную смесь воздуха с ксеноном, а интенсивность кровотока фиксируется с помощью датчиков (Там же, с.107).

Заметим также, что методики измерения мозгового кровотока имеют и ряд недостатков, ограничивающих использование получаемых с их помощью данных в качестве критериев активности мозга. Например, С. Спрингер и Г. Дейч полагают, что на сегодняшний день этот метод не позволяет получить точной информации о глубинных отделах мозга. Большинство наблюдаемых характеристик относится к его коре. Необходимы такие методики, которые позволяли бы анализировать также активность в более глубоко расположенных структурах. Кроме того, возможно, что кровоток не реагирует в достаточной мере на быстрые изменения активности мозга. По этим причинам разрабатываются более тонкие методы, такие как метод функционального магнитного резонанса или позитронно-эмисионная томография.

Позитронно-эмисионная томография является одним из методов, используемых для картографии мозга. Он заключается в следующем: испытуемым вводят радиоактивный раствор глюкозы – «органического горючего», которое вместе с кровью попадает в мозг. Чем активнее участок мозга, тем больше глюкозы он потребляет. Закрепленные на голове испытуемого датчики засекают источник радиоактивности, который является районом повышенной активности. Данные датчиков поступают в компьютер, который выдает двухмерное изображение участков интенсивной деятельности мозга (Бегли, 1993, с.68).

Подчеркнем, что электрофизиологические измерения и исследования регионарного кровотока дают исследователям возможность изучать взаимоотношения между активностью мозга и поведением. Они также сыграли важную роль в физиологической оценке правильности некоторых представлений о функциях мозга, основанных на психологических исследованиях как нормы, так и патологии (Там же, с.109). Вместе с этим данные, полученные этими методами, затронули ряд интересных вопросов. Например, стало ясно, что многие сведения о межполушарной асимметрии явно преувеличены. Не получила и должного подтверждения гипотеза о попеременной работе полушарий. Скорее, данные говорят о вовлечении многих частей мозга в выполнение даже самых элементарных задач. Неинвазивные методы четко показали, что асимметрии в функциональной активности полушарий есть, но они очень тонкие и упрощение ситуации может привести к ложным выводам и предположениям (Там же, с.110).

С развитием нейролингвистики крайне популярными становятся упомянутые нами ранее методы монаурального, дихотического, дихоптического и дигаптического тестирования или прослушивания (Петрова, 2001, с.42), которые также относятся к неинвазивным исследовательским методам.

Исследования, в которых применялись методики тахисто-скопического предъявления стимулов и дихотического прослушивания, послужили основой для многих современных представлений об основных свойствах левого и правого мозга у нормальных людей (Спрингер, Дейч, 1983, с.87).

Для изучения анатомических особенностей живого мозга часто используются ангиографическая методика или компьютерная томография (LeMay & Culebras, 1972; LeMay & Geschwind, 1978).

Ангиографическая методика использует то обстоятельство, что пути крупных кровеносных сосудов мозга отражают анатомическое строение окружающих тканей. В частности, средняя мозговая артерия проходит через «задействованную» для языковой функции область височной доли. Рентген - контрастное вещество, введенное во внутреннюю сонную артерию на шее (как и в пробе Вада), попадает с током крови в среднюю мозговую артерию и делает ее видимой. В течение многих лет невропатологи пользовались церебральной ангиографией для визуализации этого крупного кровеносного сосуда с тем, чтобы определить наличие повреждений в окружающих его тканях. Марджори Ле Мэй и ее коллеги получили данные, указывающие на то, что лево-правосторонние асимметрии, соответствующие асимметриям, обнаруженным при посмертных измерениях мозга, можно наблюдать с помощью ангиографической методики (LeMay & Culebras, 1972).

Вторая методика, используемая для измерения асимметрии в живом мозгу, - это компьютерная томография. В компьютерной томографии для измерения плотности тканей служит пучок рентгеновских лучей и батарея улавливающих детекторов, которые вращаются вокруг головы больного. В специальной установке источник рентгеновских лучей вращается в одной плоскости вокруг головы, тогда как детекторы постоянно регистрируют интенсивность проходящего сквозь голову излучения. Компьютер накапливает информацию и затем использует ее для реконструкции изображения среза мозга. Путем простого регулирования величины угла, под которым идут рентгеновские лучи, можно получить изображение сечения мозга любой плоскостью. Эта методика также в течение многих лет использовалась для выявления локализации повреждений мозга (Спрингер, Дейч, 1983, с.112-113).

Однако многие авторы указывают на их определенные недостатки, которые достаточно значимо влияют на валидность и достоверность получаемых с их помощью результатов (Лях, 1996; Петрова, 2001; Спрингер, Дейч, 1983).

Например, С. Спрингер и Г. Дейч полагают, что одной из трудностей является то, что поведенческие тесты обычно дают заниженную оценку встречаемости левополушарной локализации речи у правшей по сравнению с испытаниями в условиях введения амитал-натрия (тест Вада). В поведенческих исследованиях обычно находят преимущество правого уха или правого поля зрения в отношении языковых стимулов примерно у 80% правшей; испытания же при введении амитал-натрия показывают, что более 95% правшей имеют речевые центры в левом полушарии (Спрингер, Дейч, 1983, с.87). Это расхождение в данных, полученных с помощью различных тестов, по их мнению, может быть вызвано тем, что эти тесты не измеряют асимметрию мозга как таковую и на результат оказывают воздействие побочные факторы: индивидуальные различия в нервных путях соединяющих глаза и уши с мозгом, и выбор испытуемыми стратегии для решения задачи. При дихотическом прослушивании, например, «…испытуемы не могут концентрировать внимание на стимуле, предъявляемом левому или правому уху. Если вследствие межполушарной асимметрии сообщения, подаваемые на левое ухо, воспринимаются хуже, некоторые испытуемые, возможно, пытаются сконцентрировать внимание на более слабом сигнале, что приводит к выявлению меньшого превосходства правого уха, чем можно было бы обнаружить в иных условиях. В противоположном случае, другие испытуемые могут концентрировать внимание на более отчетливом из двух стимулов в любой из проб, не пытаясь услышать оба. Эти испытуемые покажут большее превосходство правого уха, чем можно было бы ожидать» (Там же, с.87-88).

Расхождение между данными, полученными с помощью различных тестов, могут быть обусловлено и тем фактом, что разные тесты высвечивают различные стороны ФАМ. Например, проба Вада применяется для установления локализации речевых функций. А тесты дихотического прослушивания используются для исследования сенсорных асимметрий, которые латерализованы в меньшей степени (Лях, 1996).

Ещё одну сложность представляет то, что зрительные и дихотические способы определения латерализации не показывают между собой высокой корреляции (Спрингер, Дейч, 1983, с.88). Если допустить, что эти тесты измеряют одни и те же латерализованные функции, то их результаты должны по некоторым параметрам совпадать. С. Спрингер и Г. Дейч допускают, что эти тесты измеряют различные вещи (Там же).

Более того, мы знаем, что любые результаты, полученные с помощью определенного метод или методов, должны быть каким-либо образом воспроизводимы. Однако в случае этих методов повторное тестирование не всегда дает те же результаты. Поэтому сложно говорить о 100% надежности этих тестов. Например, у некоторых испытуемых, у которых при дихотическом предъявлении речевых сигналов в первой пробе отмечалось преимущество правого уха, испытания через неделю выявляли преимущество левого уха. В связи с этим С. Спрингер и Г.Дейч высказали предположение, что «…организация мозга индивидуума является стабильным свойством и не изменяется за короткие периоды времени. Признаки индивидуальной вариабельности могут означать, что тесты на латерализацию «прозванивают» функции, которые могут изменяться через короткие интервалы времени - такие, как формирование стратегий, используемых при выполнении заданий» (Там же).

По мнению Э. Голдберга, в течение последних лет появление мощных неинвазивных методов изменило направление нейронауки (Голдберг, 2003, с.85).

Эти методы, основанные на различных физических принципах, от радиоактивного излучения вещества до изменений локальных магнитных полей, объединяет одна общая черта: с их помощью можно непосредственно наблюдать различные формы физиологической активности в различных частях мозга во время решения человеком различных мыслительных (когнитивных) задач (Там же).

Выдающийся американский психолог М. Познер сравнил влияние, например функциональной нейровизуализации (fMRI), на когнитивную нейронауку с появлением телескопа в астрономии. Подобно тому, как изобретение телескопа в начале XYII века сделало возможным прямое наблюдение макрокосмоса, внедрение функциональной нейровизуализации в конце ХХ века впервые в истории позволило прямо наблюдать мыслительные процессы (Там же).

Но, естественно эти методы, как уже отмечалось выше, имеют свои ограничения. Они практически не измеряют непосредственно нейронную активность. Вместо этого они используют непрямые (косвенные) измерения, или «маркеры»: кровообращение, глюкозный метаболизм и так далее. Однако, по мнению Э. Голдберга, имеются веские свидетельства в пользу того, что эти маркеры точно отражают уровни нейронной активности (Там же).

Другой их недостаток относится к нашей способности отождествлять источники активации, соотнося различные аспекты этой активации со специфическими психическими операциями.

Еще одна проблема, вызванная использованием этих методов, касается «…отношения между сложностью задачи и усилиями, требующимися для ее разрешения, и силой сигнала, регистрируемой томографом (fMRI, PET, SPECT). По мере ознакомления с задачей и ее освоением, сила сигнала обычно снижается. В принципе, это может означать, что высокоавтоматизируемая, не требующая усилий, «легкая» задача не сможет генерировать заметный сигнал. Но легкие и не требующие усилий познавательные задачи не являются, так сказать, внечерепными. Они также происходят в нашей голове и повреждения мозга продолжают влиять на них. Фактически, большая часть наших психических процессов не требует усилий и протекает автоматически, как если бы они управлялись автопилотом. В противоположность этому, требующие усилий и контролируемые сознанием познавательные задачи представляют только малую часть нашей психической жизни.

Весьма возможно, что достигнутая на сегодня разрешающая способность устройств функциональной нейровизуализации ограничена теми познавательными задачами, которые «требуют усилия», в то время как «не требующие усилий» автоматические задачи не производят различимого сигнала. Большая часть относительно сложных когнитивных активационных задач, используемых в экспериментах, вероятно, состоит из как требующих, так и не требующих усилий когнитивных компонентов. То, что мы видим, может быть намного меньше того, что происходит на самом деле…  Понимание отношений между силой сигнала и уровнем сложности в строго количественных задачах поможет интерпретировать результаты об активации когнитивных функций, получаемые с помощью этих методов (Там же, с.86-87).

Как полагает Э. Голдберг, доступные нам на сегодня методики и технологии нейровизуализации являются неоценимым инструментом когнитивной нейронауки в той мере, в какой мы осознаем эти ограничения и не принимаем данные слишком некритично и буквально (Там же, с.87).

Внедрение новых научных методов всегда увлекательно. Но в то же самое время оно угрожает, по мнению ученого, стабильности полученных и общепринятых знаний. Большая часть научных открытий скорее расширяет и разрабатывает ранее накопленные знания, нежели опровергает их. Точки разрыва в потоке научного прогресса относительно редки. Когда они происходят, то старые утверждения отвергаются в пользу радикально отличающихся от них. Это называют в науке сменой парадигмы. При этом историки науки горячо обсуждают отношения между прогрессом в научных методах и концептуальными прорывами. Что движет чем? Не каждый новый научный метод, будь он даже революционным, ведет к немедленному концептуальному сдвигу парадигмы. Однако, по мнению Э. Голдберга, хорошая новость состоит в том, что современные данные по функциональной нейровизуализации в целом подтвердили более ранние представления, основанные на изучении травм и повреждений мозга.

Плохая новость заключается в том, что до настоящих концептуальных прорывов в этой области ещё далеко…(Там же).

А Т. Е. Петрова отмечает, что существенным недостатком (ограничением) нейролингвистических инвазивных методов является то, что ими исследуются только отдельные функции (сенсорные или речевые), а не целостные формы поведения (Там же). Ученая также указывает, что результаты, полученные с применением неинвазивных методов, «…крайне чувствительны к малейшим вариациям методических приемов, что часто приводит к неоднозначным и противоречивым выводам» (Там же). Но эти методы обладают одним уникальным преимуществом пред всеми другими – они пригодны для работы со здоровыми людьми. И только с их помощью возможно изучить работу неизмененного патологией мозга, что крайне важно в т. ч. и для лингвистической гендерологии.

Важно также заметить, что ни один из существующих методов не может претендовать на универсальность и заменять другой метод. Только использование всевозможных методов и моделей в связке может способствовать успешному изучению такого сложного объекта как ФАМ (Петрова, 2001, с.44).

[ГЛАВНАЯ]

[ЕЛЕНА ГОРОШКО ]

[БИЗНЕС]