[ГЛАВНАЯ]

[ЕЛЕНА ГОРОШКО ]

[БИЗНЕС]

Горошко Е.И.

Глава 4 Функциональная асимметрия мозга и пол человека

 Глава 4

Функциональная асимметрия мозга и пол человека

Количество работ о связи ФАМ с полом человека и согласованность сообщений о половых различиях в организации мозга заставляет признать реальность их существования и взять её в качестве рабочей гипотезы (Современная психология, 1999, с.84-85). Многообразие методических подходов (клинические исследования, дихотическое прослушивание, тахистоскопическое предъявление) свидетельствует, что у женщин латерализация менее выражена, чем у мужчин. Однако существует множество работ, выводы которых не согласуются с этим заключением и доказывают, что различия в асимметрии между полами могут отсутствовать и/или находиться под влиянием факторов, которые ещё недостаточно в науке описаны или известны (Там же).

Остановимся на этом подробнее, т. к. это напрямую связано с непосредственным предметом всей лингвистической гендерологии – ресурсами создания гендера в языке и обусловленности этого создания как нашей биологией, так и социумом.

Заметим, что ФАМ, являясь важнейшей нейрофизиологической детерминантой индивидуально-психологических различий, по всей видимости, может обуславливать и групповые различия, в т. ч. и различия, связанные с полом. Существуют данные онтогенеза, которые свидетельствуют о половых отличиях в скорости созревания мозга – у мальчиков к рождению более зрелым является правое, а у девочек – левое полушарие (Еремеева, Хризман, 1998). С возрастом левое полушарие мальчиков дозревает медленнее, но у взрослых мужчин, по мнению ряда ученых, сознание в большей степени левополушарное (Реброва, 2003, с.61).

По данным достаточно большего количества исследований как зарубежных, так и отечественных, у женщин ФАМ проявляется не столь сильно, что говорит в пользу о «…билатеральной представленности вербальных, пространственных, и психомоторных способностей женщин. Морфологически это обусловлено тем, что величина задней области мозолистого тела, соединяющего правое и левое полушария, у женщин больше, чем у мужчин, что способствует более интенсивному межполушарному взаимодействию» (Там же).

Некоторые исследователи полагают также, что левосторонне межполушарное доминирование у мужчин устойчиво и сохраняется стабильно в разных жизненных ситуациях. У женщин преобладающая межполушарная симметрия обеспечивает легкость в переходе с доминирования с правого полушария на левое. По всей видимости, эта функциональная женская особенность позволяет им успешно использовать различные способы восприятия и мышления, что обеспечивает их большую приспособляемость к изменениям в окружающем их мире (Там же, с.62).

В отечественной нейропсихологии проблема связи ФАМ с полом человека рассмотрена в монографии В. Л. Бианки и Е. Б. Филипповой «Асимметрия мозга и пол» (1997), где также дается предварительный анализ иностранных источников по этой проблематике.

В начале обобщения литературных данных авторы приводят историю описания анатомических различий между мозгом мужчины и женщины. При этом ученые указывают, что исследования различий между мужским и женским мозгом по продолжительности разработки совпадают примерно со временем изучения собственно самой ФАМ.

В конце XIX века патологоанатом Дж. Кричтон-Браун при вскрытии мозга обнаружил разницу в весе полушарий: у мужчин больше, чем у женщин (McGlone, 1980). При этом он обратил внимание и на большую симметрию извилин коры у женщин. Его находку подтвердили и данные, полученные позже А. Б. Рубенс (Rubensetal., 1976). Она сообщила, что среди правшей сильвиева борозда симметрична у большего процента женщин, чем мужчин.

В конце прошлого столетия было также установлено, что сплениальная часть мозолистого тела у женщин имеет большие размеры и более выпуклую форму, чем у мужчин (De-Lacoste-Utamsing, Holloway, 1982; De-Lacosteetal., 1986; Holloway, De-Lacoste, 1986). Следует отметить, что в этих сообщениях авторы подчеркивали предварительный характер исследования и небольшое количество вскрытий мозга. Однако их выводы получили широкую огласку и нашли как сторонников (Nasrallahetal., 1985; Clarkeetal., 1986; Yoskietal., 1986), так и противников, не наблюдавших половых различий ни в размерах общего сечения мозолистого тела ни в параметрах его частей (Demeteretal., 1985; Bleieretal., 1986; Kerteszetal., 1987). Причем мнение А. Кертеса (Kerteszetal., 1987) о том, что, по-видимому, не существует корреляции между размером мозга и поперечным сечением мозолистого тела, основано на анализе 167 случаев. С. Уителсон также (Witelson, 1985) зафиксировала такую корреляцию, исследовав меньшее количество препаратов.

Половой диморфизм отмечен и в отношении massaintermedia — комиссуры, связывающей левую и правую сторону таламуса. По данным М. ЛеМэй (LeMay, 1980) massaintermedia в большей степени развита у женщин, чем у мужчин. Агенез этой комиссуры у мужчин встречается чаще (Бианки, Филиппова, 1997).

При изучении размеров planum temporale (участок коры височной доли, перекрывающийся с зоной Вернике) в обоих полушариях на обширном материале вскрытий было обнаружено, что, хотя более крупные размеры этой части мозга встречались в правом полушарии сравнительно редко, но практически во всех случаях мозг был женский (Wadaetal., 1975). Данные структурных исследований также показали, что существуют половые различия в planumtemporale относительно размера мужского и женского plana (Kulynychetal., 1994).

В 1980 известная исследовательница полового диморфизма Дж. МакГлоун установила, что у мужчин средняя длина правого полушария больше, чем левого. Причем с возрастом этот показатель уменьшается при сохранении межполушарных различий. У женщин же различий в длине левого и правого полушария, а также в возрастной динамике этого показателя обнаружено не было (McGlone, 1980).

Результаты нескольких патологоанатомических вскрытий мозга показали, что у женщин больше задние размеры мозолистого тела (сплениума), чем у мужчин. Мозолистое тело представляет собой самую большую из коммисур, соединяющих правое и левое полушарие. Считается, что те области мозга, которые соединены именно с мозолистым телом, отвечают за большую билатеральность их взаимодействия (Rosen, Sherman, Galaburda, 1992).

В работах, проводимых по патологоанатомическим исследованиям мозга раковых больных (при этом при жизни у пациентов были полностью измерены и изучены профили асимметрии), было показано, что рукость напрямую связана с полом пациентов и эта связь более заметна у мужчин, чем у женщин (Witelson, Goldsmith, 1991; Witelson, 1991). Большие размеры истмуса (isthmus) (примерно на 20%) были обнаружены у женщин при сравнении с праворукими мужчинами (имеющих полностью правый профиль асимметрии). В дальнейшем исследования показали, что только у мужчин профиль асимметрии связан с морфометрией сильвиевой борозды (Witelson, Kigar, 1992). И именно данные патологоанатомических исследований мозга, полученные при изучении комиссуротомий, показали, что структурная и функциональная организация височно-теменных зон мозга связана с полом человека (Lambe, 1999, с. 526).

В работе М. Хайнес и др. утверждалось, что существует определенная корреляция между размерами corpuscallosum и выраженностью вербальной функции у полов. С одной стороны, чем больше размер corpuscallosum, тем выше её выраженность. С другой, чем человек разговорчевее, тем больше это влияет на размеры corpuscallosumв сторону их увеличения(Hynes, et al., 1992). Итак, мне кажется, что результаты эксперимента по сценарию «что раньше было «курица» или «яйцо»?» требуют дальнейшей проверки.

Российские ученые В. Л. Бианки и Е. Б. Филиппова также полагают, что при изучении анатомических особенностей мужского и женского мозга следует обратить внимание на мозолистое тело, так как эта комиссура, соединяющая кортикальные зоны левого и правого полушария, несомненно, входит как составная часть в нейроанатомический субстрат функциональной специализации полушарий (Бианки, Филиппова, 1997, с.7).

Если рассматривать такие анатомические параметры мозга как его вес и размеры, то, по данным Р. Е. Пассингам (Passingham, 1979), у мужчин средний вес мозга составляет 1442 г, а рост 172,8 см, у женщин - 1284 г и 162,8 см. Иными словами, существует корреляция между ростом человека и весом мозга. Анализируя эти данные, М. Петерс (Peters, 1988) предполагает, что половой диморфизм мозолистого тела можно рассматривать как следствие половых различий, зависящий от количества нервных клеток в мозге. А российские исследователи В. Л. Бианки и Е. Б. Филиппова полагают, что этот вопрос пока остается нерешенным, т. к. ещё не до конца исследован и половые различия параметров мозолистого тела нельзя признать также установленными (Бианки, Филиппова, 1997, с.8).

В дальнейших исследованиях С. Уителсон (Witelson, 1989) размеры средне-сагиттального сечения мозолистого тела сопоставлялись с предпочтением одной руки, установленным при жизни пациентов. Автор рассматривала абсолютные размеры и относительную величину семи частей мозолистого тела, соединяющих различные области коры. У лиц с неполным правшеством общая площадь сечения мозолистого тела была больше, чем у полных правшей. Наибольшие различия отмечались в задних сегментах мозолистого тела, которые содержат волокна, соединяющие функционально асимметричные зоны коры задне-теменную и верхне-височную. Величина передней части мозолистого тела была больше у мужчин по абсолютному размеру; у них в отличие от женщин наблюдалось уменьшение этой комиссуры с возрастом. Существенно, что у мужчин размеры истмуса коррелировали со степенью предпочтения руки: у неполных правшей ширина этого сегмента была больше, а у женщин практически не менялась. Меньшая вариабельность средней части мозолистого тела у женщин отмечена и в работе В. Байн с соавторами (Byneetal., 1988). Обсуждая полученные результаты, С. Уителсон предположила, что больший размер мозолистого тела ведет к большему межполушарному взаимодействию и является базисом билатерального представительства функций у левшей и лиц с неполным правшеством (Witelson, 1985, 1989; Witelson, Nowakowski, 1991). По мнению В. Л. Бианки и Е. Б. Филипповой, «…одним из механизмов развития анатомической и функциональной асимметрии может быть элиминация аксонов и тел нейронов в процессе эмбрионального и раннего постнатального онтогенеза, что подтверждается увеличением левшества среди детей, родившихся преждевременно» (Бианки и Филиппова, 1997, с.9). При этом ученые считают, что выдвинутая гипотеза может объяснить латерализацию функций только у мужчин, поскольку у них в отличие от женщин установлена корреляция параметров мозолистого тела и предпочтения руки. Таким образом, разные нейробиологические факторы должны определять предпочтение руки у мужчин и женщин (Там же).

Некоторые исследователи подчеркивают также, что мужчины чаще, чем женщины склонны считать себя леворукими (Bryden, 1977). Данные по сенсорной асимметрии показали, что мужчины и женщины как праворукие, так и леворукие отличаются по «ведущему» глазу (Хомская, 1997, с.45).

Изучение распределения асимметрий в трех анализаторных системах показало, что у мужчин доминирование правых признаков над левыми (т. е. преобладание левого полушария над правым) встречается чаще, особенно в моторной и зрительной системах (Там же, с.239).

Следует также отметить, что предпочтение левой руки или случаи смешанного предпочтения руки чаще наблюдаются у взрослых мужчин, а женщины характеризуются более выраженной декстральностью (Annett, 1972, 1973; Bryden, 1977; Hicks et al., 1978 идр.). Однако более четкое предпочтение правой руки у женщин не сопровождается большей скоростью и точностью ее использования (Kimura & Vanderwolf, 1970; Kimura & Davidson, 1975). Преобладание левой руки у мужчин в отличие от женщин было отмечено при унимануальном задании на ориентацию линии (Bentonetal., 1978).

Согласно исследованию, проведенному Л. А. Шмаковой и С. Е. Волошенко, при сопоставлении показателей «рукости» (аплодирования) с личностными особенностями, выявленными с помощью ММPI[1], выяснилось, что женщины с правым типом аплодирования эмоционально более стабильны и экстравертированы, чем с левым. А последние обнаруживают большую тревожность, инвертированность. У них замечено и большее число соматических жалоб (Шмакова, Волошенко, 1983). На мужской выборке испытуемых таких различий зафиксировано не было.

В исследовании Е. Д. Хомской и соавторов, посвященном нейропсихологии индивидуальных различий и её связи с профилями асимметрии, указывалось, что результаты, полученные на мужской и женской выборках, во многом не совпадают, и требуется дальнейшая разработка этого вопроса (Хомская и соав., 1996, с.251).

В начале прошлого столетия в исследовании Р. Б. Бина (Bean, 1906) была показана коррелятивная связь между размерами мозолистого тела, полом и расовой принадлежностью индивида. Ученый установил, что средняя часть комиссуры имеет большие размеры у представителей белой расы, чем у негроидов, а внутри каждой расы - у мужчин больше, чем у женщин. На основании этого Р. Б. Бин сделал вывод о том, что важнейшие области коры больших полушарий - лобные доли - различаются у белых и негров, мужчин и женшин.

Результаты, полученные Р. Б. Бином, затем косвенно подтвердились в исследованиях Э. Голдберга (Голдберг, 2003, с.134). Выпирание правой лобной доли над левой , известное как «сдвиг Яковлева» (другая сторона сдвига включает выпирание левой затылочной доли над правой ), более выражено у мужчин и менее - у женщин. 

Этот же автор указывает, что толщина коры у левой и правой лобных долей сходна у женщин, но различна у мужчин (у них она толще у правой доли, чем у левой).

Э. Голдберг указывает также и на биохимические различия, обнаруженные в мужских и женских лобных долях. По его мнению, рецепторы эстрогена симметрично распределены в лобных долях у женщин и асимметрично - у мужчин. При этом Э. Голдберг особо оговаривает, что некоторые из основных видов нейротрансмиттеров также демонстрируют полушарную асимметрию. Дофаминовые проводящие пути обычно более преобладают в левой, чем в правой лобной доле, а норадреналиновые проводящие пути обычно преобладают в правой лобной доле по сравнению с левой. Поэтому весьма вероятно, что лобные доли функционально различны у мужчин и у женщин (Там же).

Э. Голдберг высказывает предположение, что левая и правая лобные доли у мужчин функционально более различны, чем у женщин. Эксперименты, проведенные коллективом, возглавляемым этим ученым, с использованием недетерминистических, субъект-центрированных задач на выборке больных с изолированными повреждениями левой или правой лобной доли, праворукими мужчинами и женщинами, показали такую картину:

Поведение мужчин с поврежденной правой лобной долей, было в крайней степени контекстно-зависимым, а поведение мужчин с поврежденной левой лобной долей было в соответствующей степени контекстно-независимым. Неврологически здоровые нормальные испытуемые из контрольной группы были по наблюдаемым результатам где-то в середине.

Оказалось также, что у мужчин две лобные доли делали свой «выбор» абсолютно по-разному. В нормальном мозге эти две стратегии принятия решений сосуществуют в динамическом равновесии: то одна, то другая принимает ведущую роль в зависимости от ситуации. Но эта «вариабельность» в принятии решений утрачивается при повреждении мозга, и, следовательно, поведение сдвигается в сторону той или другой неадекватной крайности.

У женщин как левое, так и правое лобные повреждения порождали крайне контекстно-зависимое поведение, тогда как неврологически здоровые нормальные женщины демонстрировали, как мы уже знаем, контекстно-независимое поведение, то есть наблюдалась прямо противоположная картина.

В дальнейшем изучение нормальных испытуемых с помощью метода функциональной нейровизуализации показало, что здоровые праворукие мужчины с преобладанием контекстно-зависимого стиля в принятии решений демонстрировали при выполнении задачи особую активацию левой префронтальной коры. В отличие от этого, здоровые праворукие мужчины с преобладанием контекстно-независимого принятия решений показали при выполнении задачи особую активацию правой префронтальной коры. Здоровые же праворукие женщины с преобладанием контекстно-независимого стиля принятия решений «демонстрировали» особую активацию обеих сторон префронтальной коры, а женщины с преобладанием контекстно-зависимого стиля принятия решений - задней коры (Goldberg, et al., 1994).

Э. Голдберг также полагает, что в силу того, что функциональные различия между двумя мужскими лобными долями выражены более сильно, чем между двумя женскими, то возможные последствия этого – шизофрения, синдром Туретта и синдром дефицита внимания, сопровождающийся сверхактивностью – чаще фиксируются у мужчин, а не у женщин (Голдберг, 2003, с.136). Основываясь на этих сведениях, ученый ставит вопрос «Может ли быть так, что мужчины более чем женщины уязвимы перед любым расстройством, затрагивающим преимущественно лобные доли?» (Там же). И отвечает на него положительно, считая эти болезни следствием того, что две женские лобные доли более функционально схожи, и поэтому каждая из них в состоянии взять на себя функции другой в случае латерализованной дисфункции лобной доли (Там же). По мнению Э. Голдберга, шизофрения, синдром Туретта и, возможно, синдром дефицита внимания с гиперактивностью характеризуются односторонней, а не двусторонней дисфункцией мозга.

Далее Э. Голдберг спрашивает: «Должно ли все это означать, что женская кора, в общем, менее функционально дифференцирована, чем мужская?» Этот вопрос, по мнению ученого, раньше ставился более узко, и только по отношению к мозговым полушариям, и ответ был «да». Но современные исследования дают основание предположить иное: определенных отношениях женская кора более функционально дифференцирована, чем мужская (Там же, с.137). Собственные эксперименты ученого при сравнении влияния задних (теменных и височных) повреждений на стратегии выбора ответа показывали схожую картину. Так, влияние задних (теменных и височных) повреждений у мужчин и женщин на выполнение Теста Когнитивной Склонности (ТКС) было значительно меньшим, чем влияние лобных повреждений. Этого следовало ожидать, если субъективное принятие решений в основном находится под контролем лобных долей. Тем не менее, влияние задних повреждений также зависело и от пола информантов: «У мужчин направленность эффектов от задних повреждений была такой же, что и при передних повреждениях: левосторонние повреждения делали поведение более контекстно-независимым, а правосторонние повреждения вызывали более контекстно-зависимый стиль поведения. Однако у женщин эффекты задних повреждений были противоположны эффекту лобных повреждений. Поведение было менее, а не более контекстно-зависимым» (Там же).

Основной вывод, который делает Э. Гольдберг, заключается в том, что в мозге мужчины различия между левым и правым полушариями выражены сильнее, чем в женском. Однако различия между передними и задними разделами коры выражены лучше у женщин, чем у мужчин (Там же, с.138). Этот вывод подкрепляется и исследованиями эффектов повреждений мозга и анализом локального мозгового кровотока, а также результатами работ американских ученых, которые с помощью функциональной магнитно-резонансной компьютерной томографии активаций мозга мужчин и женщин установили, что при обработке вербальной информации, у мужчин была видна ко-активация лобной и задней областей внутри одного и того же левого полушария. В отличие от этого, у женщин активация была симметричной («гомологичной»), и это означает, что была зарегистрирована ко-активация одновременно двух противоположных полушарий (Harasty, 2001).

Э. Голдберг полагает, что этот вопрос может быть изучен более всесторонне, если вместо модели функциональной дифференциации рассматривать модель функциональной интеграции. Гипотеза Э Голдберга заключается в том что, « …в отличие от дифференциации, степень функциональной интеграции между мозговыми структурами зависит, в свою очередь, от степени взаимодействия между ними. Чем больше взаимодействие между мозговыми структурами, тем больше их функциональная интеграция. Чем более ограничено взаимодействие между этими структурами, тем больше их функциональная дифференциация» (Там же, с.138).

На основании этой гипотезы ученый рассматривает основные взаимосвязи внутри мозга. Так, мозолистое тело является структурой, которая вместе с передней и задней комиссурами связывает кору двух полушарий. Определенные отделы мозолистого тела толще у женщин, чем у мужчин. И если существует более или менее прямое взаимоотношение между структурой и функцией, то этим можно объяснить большее функциональное взаимодействие и, следовательно, большую функциональную интеграцию и меньшую функциональную дифференциацию между мозговыми полушариями именно у женщин (Там же, с.139).

Более того, последние исследования показали, что основные связывающие структуры между передним (лобным) и задним отделом одного и тоге же полушария: продольные пучки, состоящие из белого вещества, которые соединяют отдаленные друг от друга корковые зоны внутри полушария, несколько толще у мужчин, чем у женщин (Harasty, 2000). А этот факт также может косвенно свидетельствовать о большем функциональном взаимодействии и, следовательно, большей функциональной интеграции и меньшей функциональной дифференциации между лобными и задними отделами полушария у мужчин.

В связи с этим, Э. Голдберг ставит такие вопросы:

·       Как именно эти два типа интеграции воздействуют на познавательную деятельность?

·     Какой тип связности «лучше» и для какой когнитивной задачи?

·       Каково адаптивное эволюционное значение наличия двух дополняющих друг друга типов нейронной организации, представленной внутри вида в примерно равных пропорциях?

И ответы на них лежат, по мнению ученого, в разработке экспериментальных формальных моделей нейронных сетей, когда « …будут сравниваться эмерджентные свойства усиленных связей внутри слоев с эмерджентными свойствами усиленных связей между слоями в двухкамерной модели» (Там же, с.138-139).

В монографии В. Л. Бианки и Е. Б. Филипповой «Асимметрия мозга и пол» особо оговаривается и тот факт, что для понимания механизма возникновения церебральной асимметрии следует учитывать половые различия строения сосудистой системы мозга и данные о функциональных нарушениях вследствие унилатеральных сосудистых поражений, которые составляют важную часть знаний о латеральной специализации мозга. Было установлено, что закупорка сосудов, снабжающих кровью левую сторону мозга, встречается чаще, чем сосудов, питающих правую. Левосторонние сосудистые поражения, по-видимому, преобладают в равной степени у мужчин и женщин (Sindermann, etal., 1970; Hutchinson, Acheson, 1975; Kaste, Waltimo, 1976), однако в случае первого заболевания у мужчин чаще оказывается пораженной левая сторона мозга, а у женщин - правая. Кроме того, на левой стороне для мужчин характерна закупорка проксимальных, более крупных сосудов, а для женщин - более мелких (Kaste, Waltimo, 1976). По мнению С. Р. Батлер (Butler, 1984), особенности кровоснабжения мозга у мужчин и женщин могут создать ложное впечатление большей асимметрии у мужчин, главным образом в речевых функциях, поскольку зоны церебральной ишемии в результате закупорки сосудов у мужчин обычно обширнее.

Итак, подводя итог сказанному, можно сделать вывод, что существует ряд фактов, доказывающих существование полового диморфизма на основании анатомических параметров мозга. Как правило, мозг женщин считается более симметричным, чем мозг мужчин по структуре левого и правого полушария и по степени развития комиссуральных систем.

К настоящему моменту накоплено достаточное количество значимых сведений о половых различиях в функциональной специализации мозга человека.

Как показывает анализ литературных данных, здесь степень выраженности полового фактора зависит прежде всего от того, на каком материале были собраны данные: патологическом или нет, что также является крайне важным фактом, косвенно свидетельствующем, о влиянии патологии на достоверность получаемых результатов (Там же). 

Исследования на здоровых испытуемых проводили в основном при помощи методики дихотического прослушивания и тахистоскопического предъявления зрительных стимулов. Дихотические тесты, в которых различные звуковые раздражители предъявлялись одновременно на оба уха, выявляли обычно стойкое преимущество правого уха у правшей при прослушивании вербального материала: цифр, слов и слогов (Kimura, 1961, 1966; Darwin, 1971).

Предпочтение левого уха отмечалось при распознавании невербальных звуков (Kimura, 1964; Currey, 1967; Knox, Kimura, 1970). Есть данные о превосходстве правого уха у женщин (Dorman, Porter, 1975). Однако в работах Д. Лэйк и М. Брайден (Bryden, 1965; Lake, Bryden, 1976) больше мужчин, чем женщин показали преимущество правого уха при предъявлении слов и цифр. О более выраженном эффекте правого уха и большей его встречаемости у мужчин информируют также А. Тист (Thiste, 1975), Р. Харшман и Р. Ремингтон (Harshman & Remington, 1974). Следует отметить, что, по данным П. Кэннона и А. Липскомб (Kannon, Lipscomb, 1974), слуховой порог у мужчин ниже для правого уха, чем для левого, тогда как достоверных данных о различиях порогов у женщин нет (Бианки, Филиппова, 1997, с.11).

Как известно, преимущество правого поля зрения, или левого полушария установлено при идентификации слов и букв (Bryden, 1965, 1973; Kimura, 1966 и др.), а левого поля зрения, т. е. правого полушария - при восприятии невербальных стимулов: размещение точки в пространстве (Kimura, 1966; McGlone, Davidson, 1973), восприятии направления линии (Kimura, Durnford, 1974) и глубины (Durnford, Kimura, 1971). В ряде работ указывается, что эффект правого поля зрения при восприятии вербального материала выражен у мужчин - правшей в большей степени, чем у женщин - правшей (Ehrlichman, 1971; Hannay & Malone, 1976; Levy & Reid, 1976; Koil & Siegel, 1978).

Более стойкое преимущество левого поля зрения у мужчин, чем у женщин, отмечено при восприятии невербальных стимулов: фотографий лиц людей (Berlucchi, etal., 1976; Umilta, etal., 1976; Rizzolatti & Buchtel, 1977), разбросанных точек (Kimura, 1969; Levy, etal., 1972; Davidoff, 1977), ориентации линии (Walter, etal., 1976; Sasanuma, Kobayashi, 1978). При восприятии схематических изображений лиц, глубины и при различении цветовых оттенков преимущество левого поля зрения не имеет, по-видимому, половых различий (Durnford, Kimura, 1971).

В обзоре, проведенном В. Л. Бианки и Е. Б. Филипповой, указывается также, что замедленная мануальная реакция у мужчин наблюдалась при подаче стимулов в левое поле зрения, а у женщин - в правое (Бианки, Филиппова, 1997, с.13). Однако тесты на дискриминацию двух точек на чувствительность к надавливанию, локализацию точки на каждой стороне тела показали, что пороги на левой стороне тела ниже, чем на правой. Однако половых различий при этом выявлено не было (Hermelin, O'Connor, 1971; Oscar-Berman, etal., 1978). В сенсомоторном тесте без контроля зрения среди женщин - правшей точность воспроизведения была выше при работе правой рукой, а среди мужчин — у левшей при работе левой рукой (Hassler, 1990). Сходные результаты были получены и при зрительном узнавании формы предметов, которые предварительно ощупывались руками. У женщин преобладала правая рука, а у мужчин унимануальные способности не различались, причем левая рука у них работала лучше по сравнению с женщинами, что свидетельствует, что в исследуемой функции у мужчин доминирует правое полушарие, а у женщин - левое (Genetta-Wadley, Swirsky-Sacchetti, 1990).

В работе Л. С. Браха с соавторами (Bracha, etal., 1987) исследовались спонтанные вращательные движения мужчин и женщин в течение одного дня. Мужчины, характеризующиеся сильным преобладанием правой руки, большей частью совершали повороты направо, а остальные (35 % исследованной выборки) - налево. Женщины - полные правши предпочитали повороты налево, а у неполных правшей и левшей (15 %) не отмечено выраженного направления вращения. Итак, данные по сенсомоторным функциям более других свидетельствуют о непосредственной связи между ФАМ, типом профиля асимметрии и половым диморфизмом.

В рассматриваемом нами обзоре В. Л. Бианки и Е. Б. Филипповой указывается, что регистрация ЭЭГ в состоянии покоя, а также при выполнении когнитивных задач показала, что женщины характеризуются большей мощностью ЭЭГ и межполушарной когерентностью (Flor-Henry & Koles, 1982). А вот активация левого полушария в процессе арифметических вычислений была больше у мужчин, чем у женщин (Trotman & Hammond, 1979; Ray, etal., 1981). Данные экспериментов С. Батлер с соавторами (Butler, etal., 1982) также подтвердили тот факт, что у мужчин арифметические вычисления вызывают активацию левого полушария, а распознавание лиц – правого. У женщин в обоих случаях отмечалась левополушарная активация. Более того, в этой же работе указывается, что именно у женщин вербальные процессы менее подвержены влиянию конкурирующих пространственных функций.

Н. А. Отмахова (1987) сообщила, что у мужчин запоминание слов и чисел, предъявляемых на слух, вызывало активацию левого полушария, а заучивание музыки - правого. У женщин отмечались сходные изменения, но они были менее отчетливы. В этой же работе подчеркивается, что только у мужчин при прослушивании слов и музыки наблюдались реципрокные межполушарные взаимоотношения, когда активация левого и правого полушария сопровождалась снижением активности противоположной гемисферы. У женщин в обоих случаях межполушарные взаимоотношения были комплиментарными (Отмахова, 1987, Бианки и Филиппова, 1997, с.14).

Резюмируя сказанное, становится очевидным тот факт, что из результатов большей части исследований полового диморфизма полушарной специализации человека следует, что мозг мужчин организован более асимметрично, чем мозг женщин. Результаты клинических, дихотических, тахистоскопических, электрофизиологических, а также, в некоторой степени, анатомических исследований подтверждают это предположение.

Единственное, что противоречит данному предположению – это только сведения о более частом, и полном предпочтении правой руки у женщин (Бианки, Филиппова, 1997, с.14-15).

При этом одна из пионеров исследования связи ФАМ с половым диморфизмом Дж. МакГлоун указывает, что в основных паттернах мозга мужчин и женщин, по-видимому, больше сходства, чем различий, но когда половые различия обнаруживаются, именно на них нужно сосредоточить внимание, чтобы расширить наши знания о функциях и работе мозга (McGlone, 1980; Бианки, Филиппова, 1997, с.15).

Рассмотрим теперь особенности вербальных (и иных интеллектуальных функций), обусловленных, по всей видимости, как биологическими, так и социальными факторами, и имеющих непосредственное отношение к проблемному полю в т. ч. и лингвистической гендерологии.

[ГЛАВНАЯ]

[ЕЛЕНА ГОРОШКО ]

[БИЗНЕС]