[ГЛАВНАЯ]

[ЕЛЕНА ГОРОШКО ]

[БИЗНЕС]

Горошко Е.И.

Функциональная асимметрия мозга: Глава 1 Введение в историю вопроса

 Глава 1

Ещё в XIXвеке, наблюдая пациентов после тяжелых черепно-мозговых травм или кровоизлияний в мозг, врачи заметили, что при поражениях левого полушария человек утрачивает, как правило, навыки счета, письма, чтения, речи, способность запоминать слова и составлять предложения. Отсюда был сделан вывод - левое полушарие является доминантным, ведущим, а правое – пассивным, неглавным. Однако впоследствии картина оказалась намного сложнее (см. Галина, Тулайкова, 2002, с.с.258-259). В 1907 году В. М. Бехтерев описал случай тяжелого поражения левого полушария мозга, повлекшего очень сильные речевые нарушения (афазии) при сохранении музыкальных способностей (Там же, с.258). Наряду с этим было замечено, что пациенты с повреждениями правого полушария теряют пространственно-ориентационные навыки.

При этом все эти исследования и наблюдения не носили системного характера и появлялись спорадически. И лишь с 50-х годов прошлого столетия резко возрастает количество работ в области изучения ФАМ, приведшее также и к становлению отдельного направления – афазиологии[1], изучающей особенности нарушения речевых навыков, в т. ч. в связи с межполушарной асимметрией. Возникновению этого направление способствовало появление и развитие новых методов изучения работы мозга – локальных электрических раздражений различных зон коры головного мозга, комиссуротомии, пробы Вада, метода унилатеральной электросудорожной терапии, методов монаурального и дихотического прослушивания, описание которых приводится в главе семь настоящей работы.

При помощи этих методов были собраны убедительные данные в пользу гипотезы о функциональной специфичности каждого из полушарий. Сейчас уже считается общепризнанным тот факт, что «…латерализация психических процессов (ФАМ) – одна из самых важных психофизиологических характеристик деятельности мозга, основанная на диалектическом единстве двух основных аспектов: специализации полушарий и их взаимодействия в обеспечении психической деятельности человека. На современном этапе развития науки ФАМ рассматривается как одна из фундаментальных закономерностей работы мозга человека и животного» (Современная психология: Справочное руководство, 1999, с.69).

Полагают, что сочетание полушарной асимметрии и межполушарной интерференции создает текущую мозаичную картину работы мозга.

Если рассматривать морфофункциональные связи полушарий мозга, то известно, что головной мозг состоит из большого (конечного) мозга и ствола. «Большой мозг разделяется продольной щелью на два полушария: правое и левое. Полушария соединяет межполушарная спайка — мозолистое тело corpuscallosum, в состав которого входят волокна, связывающие главным образом симметричные участки коры больших полушарий. Это самая крупная спайка. Другими спайками большого мозга являются передняя комиссура и гиппокампова комиссура. Полушария большого мозга покрыты слоем серого вещества — коры головного мозга» (Там же, с.69).

Кора – слой толщиной около шести миллиметров, покрывающий все четыре доли мозга. В состав её сложной и высокоспециализированной структуры входит приблизительно три четверти всех нейронов головного мозга, общее число которых – несколько миллиардов. Определенные области коры головного мозга исполняют специфические функции. Так первичная зрительная кора, расположенная в затылочной доле мозга, перерабатывает зрительные сигналы и ответственна за функцию зрения. При этом для некоторых зон мозга – такая специфическая связь с определенными функциями на настоящий момент развития науки о мозге не установлена. Эти зоны мозга принято называть ассоциативной корой. Именно в этой области мозга образуются ассоциативные связи между специализированными областями, и интегрируется приходящая из них информация. Полагают также, что именно в них информация объединяется с эмоциями и воспоминаниями, что позволяет людям мыслить (Блум, Лейзерсон, Хофстедтер, 1988, с.174)

В настоящее время мозолистое тело и другие комиссуры рассматриваются в качестве проводников, через которые полушария обмениваются информацией и, возможно, «улаживают» проблемы, связанные с конфликтами между независимыми элементами. Поскольку комиссуры являются просто пучками нервных волокон, сами по себе они не могут ничем управлять. Но могут служить каналами, через которые осуществляется синхронизация работы полушарий и предотвращается удвоение усилий, или конкуренция. Эта интеграция, возможно, осуществляется просто за счет того, что мозолистое тело служит сенсорным «окном» и обеспечивает отдельное и полное представление всех сенсорных входов в каждом полушарии. Однако представляется более вероятным, что в норме через комиссуры передаются более сложные, уже обработанные сигналы, информирующие каждое полушарие о событиях в другом и в какой-то степени управляющие соответствующими операциями в них. Это позволяет целому мозгу интегрировать способности отдельных полушарий (Дозорцева, Сергиенко, 1999, с.69-70)[2].

Какие же виды информации передаются через отдельные участки комиссур?

Работы М. Газзанига и его коллег показали высокую степень специализации функций внутри комиссур мозга: части передней области мозолистого тела отвечают за передачу соматосенсорной, или осязательной информации; задняя треть мозолистого тела, называемая сплениум (splenium), переносит зрительную информацию. Существует мнение, что в переносе зрительной информации принимает участие и передняя комиссура (Gazzaniga, 1970; Gazzanigaetal., 1979).

Заметим также, что один из пионеров в области хирургических операций по комиссуротомии и лауреат Нобелевской премии Р. Сперри писал:

«…каждое полушарие …имеет свои собственные … отдельные ощущения, восприятия, мысли и идеи, полностью обособленные от соответствующих внутренних переживаний другого полушария. Каждое полушарие – левое и правое - имеет свою собственную отдельную цепь воспоминаний и усвоенных знаний, недоступных для другого. Во многих отношениях каждое из них имеет как бы отдельное собственное мышление» (Sperry, 1973, цит. по Блум, Лейзерсон, Хофстедтер, 1988, с.179).

В работе Г. Я Узилевского и Т. Е. Руденской указывается, что на настоящий момент можно говорить о пяти типах ФАМ:

♦ моторных, характеризующих различие в выполнении действий и движений левыми и правыми частями тела человека;

♦ сенсорно-перцептивных, включающих кожно-кинестетические асимметрии; зрительные асимметрии; слуховые асимметрии;

♦ интеллектуальных, показывающих различия в решении тех или иных задач при доминировании или кооперативном взаимодействии полушарий мозга человека;

♦ мнемонических, характеризующие различия в запоминании, сохранении и передаче информации при работе разных полушарий;

¨эмоциональных, демонстрирующих различия в протекании эмоциональных процессов и состояний при доминировании того или иного полушария (Узилевский, Руденская, 2002, с.6).

Т. В. Черниговская приводит несколько иную классификацию асимметрий. Так, она выделяет:

Морфологические, химические и функциональные;

Стабильные или находящиеся под осознанным или неосознанным контролем субъекта;

Врожденные или культурно детерминированные;

Имеющие только вербальную или более общую когнитивную природу;

Зависящие от индивидуальных когнитивных стилей и способностей;

Свойственные только человеку как виду или универсальные для всех живых существ (Chernigovskaya, 2005, c.1).

Считается, что левое полушарие обеспечивает такие функции как вербальная коммуникация, деятельность, логическое мышление, аналитические способности, а правое «отвечает» за целостность зрительного восприятия, порождение эмоций, невербальную коммуникацию (Белый, 1982).

Впервые на связь различных способов обработки информации с деятельностью разных полушарий мозга обратили внимание американские ученые (Levy, 1969, 1972). Так, у больных, перенесших комиссуротомию, при предъявлении стимулов (наборы деревянных брусков с гранями различной фактуры) попеременно то правому, то левому зрительному полушарию, возникли необычные трудности. Те наборы, которые легче поддавались аналитическим описаниям, легче различались зрительно, лучше распознавались левым полушарием (правой рукой), а те наборы, которые трудно поддавались описанию, но различались зрительно, лучше распознавались правым полушарием (левой рукой) (Levy, 1969).

На ряде опытов было показано, что правое полушарие осуществляет выбор по внешнему подобию, левое – по смысловым знакам (Там же).

Был сделан вывод, что «…правое полушарие воспринимает целостный образ, но не способно к анализу отдельных свойств стимула и обозначению их некоторым символом. Наоборот, левое полушарие выделяет отдельные признаки, обеспечивает их символическую оценку, но испытывает дефицит в целостном восприятии» (Levy, 1969, цит. по Белый, 1982, с.132). Дж. Леви пришла к выводу, что функциональной работе полушарий мозга присущ особый «антагонизм». Работу полушарий мозга исследовательница метафорически описала таким образом: левое полушарие не видит за деревьями леса, а правое видит лес, но не различает отдельных деревьев (Там же).

В экспериментах Б. Коухен изучалось попеременное тахистоскопическое предъявление определенного количества букв. Было установлено, что при «показе» букв левому полушарию, время, необходимое для распознавания букв, было прямо пропорционально их количеству. При проецировании же букв в правое полушарие две буквы распознавались за такое же время, как и четыре. Авторы склонны были объяснять полученный результат тем, что при обработке визуального материала, правое полушарие обрабатывает материал параллельно, а левое – последовательно (Cohen, 1973).

В последующих аналогичных экспериментах под руководством этой же ученой при восприятии наклонного и вертикального расположения стержня в рамке было доказано, что правое полушарие обеспечивает целостность восприятия (фона), а левое осуществляет избирательный анализ элементов (фигуры) (Cohen, etal., 1973 (цит. по Белый, 1982, с.132)).

Материалы клинических исследований, проведенных советскими учеными, показали сходные результаты (Леушина, Невская, Павловская, 1981; Кок, 1967; 1975). Так, в экспериментах Е. П. Кок было доказано, что для обеспечения образного охвата ситуации правое полушарие одновременно перерабатывает большое количество элементов. Наоборот, левое полушарие избирательно воспринимает лишь небольшое количество элементов, обеспечивающих «схватывание» только существенных признаков, достаточных для обобщенного восприятия.

Аналогичные выводы были получены и в экспериментах с музыкой (Kimura, 1973). При предъявлении правому и левому уху мелодий, музыкальных фраз и некоторых неречевых звуковых образов, преимущество имели стимулы, поступающие на левое ухо. А вот, по результатам Т. Бивера и Р. Кьярелло, латерализация в восприятии музыки напрямую зависит от уровня музыкального образования (Bever, Chiarello, 1974), т. е. определенным образом может быть связана с влиянием социокультурного фактора.

По мнению Б. И. Белого, данные в области других сенсорных модальностей также не противоречат результатам об особенности специализации мозга на материале звуко-визуальных функций (Белый, 1982, с.133). Исследования больных после комиссуротомии показали, что восприятие сложных тактильных комплексов и их опознание осуществляется правым полушарием (Milner, Taylor, 1972). Поражения правого полушария вызывают нарушения схемы тела и деперсонализационные расстройства, при которых может страдать одновременная переработка большого количества соматосенсорных ощущений. А вот за расстройство сложных двигательных функций несет ответственность левое полушарие. Было доказано, что именно это полушарие специализируется на серийной организации последовательных движений в обеих руках и на точном временном контроле тонких моторных движений обеих рук. Только поражения левого полушария приводят к развитию идеомоторной и идеаторной апраксий (Белый, 1982, с.133).

Интересные данные были получены и авторским коллективом под руководством В. Л. Деглина и Л. Я. Балонова.

Так, в работе Т. В. Черниговской и В. Л. Деглина исследовались особенности метафорического и силлогистического мышления в аспекте межполушарной асимметрии (Черниговская, Деглин, 1986). В этом исследовании авторы на основании нейролингвистических экспериментов выстроили гипотезу о том, что неоднородность человеческого мышления обусловлена или крепко связана с ФАМ: правое и левое полушария являют собой семиотические полюса в рамках которых антитеза наука vis поэзия формулируется как оппозиция метафора visсиллогизм. Их эксперимент был проведен в психиатрической клинике с больными, проходящими электрошоковую терапию, т. е. в ситуации, когда происходит временное угнетение функций одного полушария при реципрокном облегчении функций другого. Процедура эксперимента заключалась в следующем: каждому испытуемому одновременно предлагали прочитать три карточки, на одной из которых была написана метафора, на другой – формально сходная с ней фраза, на третьей – фраза, интерпретирующая предлагаемую метафору. В задачу, предъявляемую его участникам, входило сложить вместе карточки, на которых были записаны фразы, которые, по их мнению, подходят друг к другу.

Результат эксперимента выявил интересный факт: правое полушарие, которое, как правило, считалось неречевым, правильно интерпретирует метафоры и особенно идиомы. Левое же полушарие пытается каким-либо способом дешифровать предложенные идиомы и метафоры, пользуясь своими лингвистическими возможностями, но это обычно приводит к странным и усложненным словосочетаниям. В особенности плохо такой дешифровке поддаются для левого полушария идиомы (Там же, с.75).

Аналогичные эксперименты с силлогизмами показали, что в 95% левое полушарие подходит к решению силлогизмов теоретически, а в 5% - эмпирически. Правое полушарие подходит к решению силлогизмов иначе: в 69% случаев делает это теоретически, 31% - эмпирически, при этом отмечаются значительные различия в поведении больных: степени уверенности и скорости ответа – мгновенно и уверенно левым полушарием, а с сомнениями - правым (Там же, .79). Параллельно наблюдались и большие различия в полушарной стратегии и при решении задач с абстрактными и конкретными силлогизмами.

Эти все данные позволили ученым сделать вывод о том, что дихотомия правый/левый имеет как биологическую, так и культурно-детерминированную природу.

Так, правое полушарие – возможный носитель метафорического (архаического, мифологического, «комплексного») сознания. Иной мир левого полушария – носителя «научного» мышления, новой информации, формальной логики. Этот мир достаточно алгоритмизирован и ориентирован на восприятие не просто новой, но и рационально поданной информации. При этом «…гетерогенность мышления определяется функциональной специализацией полушарий мозга человека. Правополушарное мышление ни в коей мере нельзя считать неполноценным или второстепенным… Настолько же неправомерно было бы сейчас утверждение отсталости, неразвитости традиционного и детского мышления. Не в меньшей мере, если не в большей, чем левополушарное, оно является участником творческого процесса и в обсуждаемой антитезе его сфера – поэзия» (Там же, с.82).

С помощью методики унилатеральных припадков были изучены и цветовые пространства доминантного и недоминантного полушарий мозга (Николаенко, 1981, 1986), а также связь ФАМ с изобразительными способностями человека (Николаенко, 1993). В первом эксперименте больным предлагались 32 цветовые карточки, и в их задачу входило рассортировать их на группы «похожих цветов». Фиксировались последовательность выбора цвета, а также качественный и количественный состав полученной цветовой группы. В основу эксперимента изначально была положена гипотеза, что «…в правом полушарии имеется система, обеспечивающая более наглядную, конкретную сторону зрительного восприятия, или механизмы непосредственного изоморфного чувственного восприятия действительности, опирающиеся на иконическую знаковую систему, а в левом полушарии – механизмы понятийного отражения действительности, опирающиеся на символическую знаковую систему» (Николаенко, 1986, с.86).

Помимо сказанного, эксперимент продемонстрировал, что выбор цвета правым полушарием происходит путем непрерывного шкалирования от длинноволнового участка видимого спектра к средневолновому и далее к коротковолновому участку. Самый предпочитаемый цвет правого полушария, согласно исследованию Н. Н. Николаенко, - красный. Правое полушарие стремится к точной идентификации цвета, осуществляя тщательный дифференциальный анализ как его насыщенности, так и светлоты (Там же, с.97). Более того, насыщенность и светлота приобретают большую значимость, чем признак основного тона. Примечателен, по мнению Н. Н. Николаенко, и тот факт, что с помощью дробной группировки правое полушарие четко выделяет в отдельные группы представительный набор цветов, а именно: фокусные цвета. При угнетении правого полушария ничего подобного не происходит. Список фокусных цветов, выделяемый правым полушарием, представляет следующий ряд: белый, красный, желтый, синий, лиловый, зеленый, оранжевый, светло-коричневый, зелено-голубой[3].

При угнетении правого полушария левое полушарие осуществляет группировку пяти – семи и более цветов в группе и «отказывается» от дробной группировки по принципу подбора цвета «под пару» или идентификации цвета. В основе такой укрупненной группировки, как считает Н. Н. Николаенко, лежит односторонняя ориентация левого полушария на обобщенный признак — цветовой тон — без учета признаков насыщенности и светлоты цвета. Здесь, по-видимому, имеет место тот факт, что при угнетении правого полушария существенно страдает точность восприятие (идентификации) насыщенности и светлоты цвета. В условиях затрудненной идентификации признак насыщенности цвета в процессе классификации, как предполагает ученый, может терять актуальность, тогда как признак цветового тона становится ведущим.

Левое полушарие, формируя крупные группы, исключает выделение системы относительно изолированных структур — фокусных цветов.

Левое полушарие, в отличие от «правополушарного» непрерывного сканирования, осуществляет дискретный анализ цветов видимого спектра (путем выбора дополнительных цветов — бинарных оппозиций).

В целом, в цветовом пространстве, организуемом левым полушарием, признаки конкретного цвета — его насыщенности и светлоты — не выделяются, при этом исчезает также пространственная правильность передачи спектра, т. е. утрачивается изоморфное отображение физической картины мира цветов.

Эксперименты Н. Н. Николаенко также показали, что при угнетении левого полушария и сохранной активности правого сокращается число названий с характеристиками цвета по светлоте и яркости, а также предметно-соотнесенных названий и увеличивается количество односложных прилагательных по типу называния основных цветов, т. е. происходит сужение и концентрация лексического цветового поля вокруг простых названий. Для угнетения правого при сохранной активности левого полушарий более характерно расширение и обогащение лексического цветового поля с появлением редко встречающихся и новых предметно-соотнесенных названий, что может быть объяснено реципрокным усилием действия левого полушария. Фактически происходит разрыв связи между обозначаемым и цветом. При угнетении правого полушария возможно и полное «отщепление» речевой продукции от речевых характеристик, выражающееся в игнорировании цвета вообще (Николаенко, 1981, с.448).

Анализ попарной встречаемости фокусных цветов показал, что левое полушарие образует высоко взаимосвязанные блоки-графы — «красные» цвета, «бело-желтые» цвета, «синиe» цвета. Основываясь на этих фактах, Н. Н. Николаенко высказывает предположение, что для левого полушария цветовое пространство имеет укрупненный и взаимосвязанный характер, что, очевидно, служит основой обобщенно-абстрактного или категориального отношения к цвету, основой для формирования цветовых смыслов.

Н. Н. Николаенко считает, что «левополушарная» укрупненная группировка цвета может служить и основой для символообразования.

В целом, ряд экспериментов по «цветовому пространству» полушарий явственно продемонстрировал широту и силу связей промежуточных цветов с фокусными цветами. И этот факт может послужить основой для их пространственного описания. При этом пространственное описание положения промежуточных цветов в общих чертах согласуется с особенностями их словесного обозначения. Однако Н. Н. Николаенко утверждает, что каждое полушарие дает «собственное» определение (описание) пространственного положения какого-либо промежуточного цвета, базируясь на степени структурированности перцептивного цветового пространства. Для правого полушария перцептивное цветовое пространство имеет дробно-локальную структуру, для левого — укрупненную и широковзаимосвязанную (Там же, с.100).

Существенный вклад в понимание особенностей специализации полушарий внесло и нейропсихологическое изучение эмоциональных процессов (Хомская Батова, 1998). Результаты экспериментов, проведенных в 60-70 годы прошлого столетия, показали, что правое полушарие отвечает за отрицательные эмоции, а левое - за положительные (Dimond, 1976). В экспериментах С. Даймонда и Л. Фаррингтона было показано, что когда правому полушарию «показывают» страшный фильм, а левому - смешной, то частота сердцебиения увеличивается (Dimond, Farrington, 1977). М. Нателл и Р. Гур вывили, что правополушарные оценки нейтральных лиц более негативны, чем левополушарные (Natale & Gur, 1981). С помощью слежения за преимущественными правосторонними или левосторонними движениями головы, которые связывались с активацией соответствующих полушарий, Р. Дрейк обнаружил, что эмоционально-положительные вопросы в отличие от отрицательных вопросов вызывали преимущественную активность левого полушария (Drake, 1984; Abern & Shwartz, 1979).

Е. Д. Хомская и Н. Я. Батова указывают, что левое полушарие более устойчиво к изменениям настроения: при изменении настроения, созданного с помощью процедуры «квазигипнотической индукции» оценка эмоционального выражения лица ухудшается при предъявлении их правому полушарию и не меняется при предъявлении их в левое (Хомская, Батова, 1998, с.38; Safer, 1984). Получены и результаты о преимуществе левого полушария в регуляции аффектов - как позитивных, так и негативных (Harman & Ray, 1977).

Существуют и различные экспериментально-психологические доказательства преимущественного участия правого полушария в переработке эмоциональной информации. Так, по данным В. П. Морозова, показатели «эмоционального слуха» (т. е. способности распознавать качество и степень выраженности базальных эмоций по голосу) выше, если сигналы подаются на левое ухо (т.е. преимущественно поступают в правое полушарие) (Морозов, 1985, 1988). Неправильные оценки эмоциональных стимулов наблюдаются при подаче стимулов на правое ухо.

Ряд экспериментов также показал, что правое полушарие более успешно перерабатывает и эмоциональную информацию в зрительной форме (мимические сигналы) (Harman & Ray, 1977).

Экспериментально подтверждена и ведущая роль правого полушария в выражении эмоций у лиц с правым полным профилем асимметрии[4] (Borodetal., 1986).

Все эти работы позволили П. В. Симонову говорить об «эмоциональной асимметрии полушарий» за счет большей «эмоциональности» правого полушария мозга по сравнению с левым (Симонов 1987).

Были получены данные и о влиянии ФАМ на вербальное выражение эмоций. Например, Э. Штраус пишет, что слова, имеющие положительный эмоциональный компонент в своем значении, опознаются левым полушарием более точно, чем слова с негативным оттенком (Strauss, 1983).

При этом в ряде работ указывается, что «восприятие» полушариями эмоционального компонента в значении слова связано с половым диморфизмом. Например, опыты Р. Грависа и его коллег продемонстрировали, что только у мужчин правое полушарие лучше опознает отрицательный компонент в значении слов (Gravis, Landis, Goodglass, 1981). Однако, по мнению Е. Д. Хомской и Н. Я. Батовой, вопрос о полушарном «восприятии» вербальных стимулов с различной эмоциональной окраской остается пока нерешенным (Хомская, Батова, 1998, с.38). Они полагают, что существует целая система факторов, определяющая связь ФАМ с восприятием эмоциональных стимулов и эмоциональной экспрессией: тип и профиль асимметрии, пол, возраст и др., роль которых изучена на современном уровне развития нейролингвистики и нейропсихологии недостаточно (Там же, с.39). При этом очень большое значение имеет методология и организация проведения экспериментов.

Е. Д. Хомская и Н. Я. Батова считают, что на настоящий момент проблема роли левого и правого полушарий в обеспечении эмоций в норме исследуется по двум аспектам. Изучается:

·                     связь типа ФАМ с эмоционально-личностной сферой человека;

·                     особенности восприятия эмоций при активации левого или правого полушарий (Там же, с.39-40).

Собственное лонгитюдиальное исследование, проведенное Е. Д. Хомской и Н. Я. Батовой, показало, что при поражении левого полушария нарушаются преимущественно механизмы, связанные с узнаванием, оценкой и классификацией положительных эмоций. При поражении же правого полушария страдают механизмы, связанные с отрицательным эмоциональным реагированием.

В целом результаты их экспериментов подтвердили существование связи между типом межполушарной асимметрии мозга и особенностями эмоционально-личностной сферы испытуемых. Так, «…лица с чисто правым типом межполушарной асимметрии мозга (т. е. с доминированием левого полушария по всем сенсорным функциям) обнаруживают эмоциональную устойчивость, меньший разброс показателей, более однородную трактовку эмоциональных стимулов и более высокую и однородную самооценку своего эмоционального состояния, чем лица со смешанным типом асимметрии, леворукие и левши» (Батова, Хомская, 1998, с.235).

При этом авторы полагают, что закономерную связь типа межполушарной асимметрии мозга со спецификой эмоционально-личностной сферы можно с большой уверенности рассматривать как доказательство определенной роли генетических факторов в детерминации эмоциональных явлений.

Полученный в их исследовании экспериментальный материал позволяет прийти и к ряду выводов о связи эмоциональных нарушений с определенными мозговыми структурами.

Если рассматривать роль правого полушария в эмоциональных процессах, то, как свидетельствуют данные, полученные Е. Д. Хомской и Н. Я. Батовой с помощью целой батареи тестов, больные с поражением правого полушария (особенно правой лобной доли) обнаруживали наиболее грубые эмоциональные нарушения по сравнению с больными, имеющими любую другую локализацию поражения. Пациенты с указанными мозговыми травмами делали самое большое количество ошибок при выполнении различных когнитивных операций с эмоциональными стимулами. Они чаще, чем другие больные, не могли вообще определить знак и модальность эмоций (даже ярко выраженных). Они практически не опознавали предъявленные им для запоминания эмоциональные эталоны и т. д. Причем более ярко эти синдромы проявлялись у больных с преобладанием правого профиля асимметрии.

Ученые полагают, что полученные результаты могут быть объяснены не только ФАМ и его особой ролью, которую оно играет в эмоциональных процессах, но и всей физиологией правого полушария в целом. Известно, что неспецифические активационные механизмы мозга подразделяются на две самостоятельные системы: ретикулярную и лимбическую. Установлено, что левое полушарие преимущественно связано с ретикулярными активационными механизмами, а правое — с лимбическими, которые крайне важны для обеспечения эмоциональных процессов и состояний (Небылицын, 1971; Батова Хомская, 1998, с.239).

Эксперименты Н. Я. Батовой и Е. Д. Хомской дополнительно показали, что не только знак, «…но и целую плеяду признаков эмоционально-личностной сферы следует соотносить с левым и правым полушариями мозга» (Там же, с.240). К этим признакам Н. Я. Батова и Е. Д. Хомская относят:

· способность дифференцировать эмоции данного знака с разной степенью интенсивности;

· способность к совершению различных когнитивных операций с эмоциональными стимулами данного знака;

· эмоциональную устойчивость в ответ на эмоциональную «интерференцию» с помощью стимулов того же знака;

· способность к осознанию собственного эмоционального состояния на когнитивном и эмотивном уровнях (Там же).

Одним из основных выводов этого широкомасштабного исследования стало предположение о том, что две основные эмоциональные системы – положительная и отрицательная – кроме общих признаков, относящихся только к эмоциям разных знаков, имеют и специфические полушарные признаки, которые и делают правое полушарие ведущим при обработке любой эмоциональной информации по сравнению с левым полушарием (Там же, с.241). При этом ученые особо оговаривают и тот факт, что специфичность работы левого и правого полушарий, обуславливающая специфичность и эмоциональных систем, имеет нейрохимическую основу.

Рассматривая особенности межполушарной асимметрии, мне бы хотелось упомянуть и тот факт, что, согласно последним представлениям, специализация полушарий осуществляется не по жестко закрепленным за каждым из них психическим функциям, а преимущественно по типу и способу обработки информации.

Так, вербально-логический, т. е. абстрактный, категориальный способ переработки информации обусловлен левополушарным доминированием, а образно-действенный, конкретный способ определяется ведущей ролью правого полушария (Кабардов, Матова, 1988, с.106).

В этой связи заслуживает внимания и гипотеза, высказанная Н. А. Додоновой и соавторами, что без тренировки в обоих полушариях обработка идет последовательно, а по мере тренировки левое полушарие переходит на параллельную обработку информации. Из всего потока информации каждое полушарие выбирает для обработки, во-первых, преимущественно ту часть информации, для которой оно предназначено, а, во-вторых, одну и ту же информацию, но тем способом, которым оно владеет (Додонова и др., 1984). А исследования, проведенные Э. А. Костандовым и его сотрудниками, выявили практически во всех случаях более быструю обработку информации правым полушарием (Костандов и соав., 1985). Было высказано предположение, что любая начальная обработка начинается именно в правом полушарии с анализа и синтеза физических свойств раздражителя с последующим семантическим анализом и синтезом в левом (Ильюченок, 1989, с.89). Конкретно было показано также, что переработка зрительной информации начинается в правом полушарии (Свидерская и соав., 1980).

Крайне любопытно и предположение (практически на уровне сенсационного) Д. И. Шапиро, который полагает, что при восприятии пространства и времени именно временное, а не пространственное различие полушарий оказывается более важным для их совместного функционирования. Влияние же временного фактора на ФАМ для правшей определяется тем, что «…правое полушарие работает с опорой на прошлое, а левое – с опорой на будущее» (Шапиро, 2000, с.81). При этом каждый из временных срезов представляется в сознании субъекта с соответствующими, присущими каждому из них особенностями, что в свою очередь влияет на формирование когнитивных способностей (Там же).

Необходимо заметить, что в достаточно многочисленной группе исследований говорится об аналитико-холистической дихотомии при обработке информации полушариями (см. подробно, Ильюченок и соав., 1989, с.88). Установлено, что левое полушарие «…обладает механизмами аналитической обработки длительности временного порядка, упорядоченности во времени, последовательности и ритма на сенсорном (тактильном, зрительном, акустическом) и моторном (для пальцев, конечностей, речевого аппарата) уровнях безотносительно пространственной сложности и пространственного распределения информации. Правое полушарие обрабатывает пространственно-распределенную информацию, пространственное расположение тела, позиции пальцев конечностей в отношении реальных и целевых позиций» (Там же).

В цикле экспериментов, проведенных в плане изучения взаимодействия полушарий мозга в способах обработки информации при напряженной деятельности мозга, было установлено, что в течение рабочего дня и такой же напряженной работы в процессе адаптации к новым климатогеографическим условиям отчетливо проявляется динамика ФАМ. При этом единство мозга определяется сочетанием двух фундаментальных свойств: полушарной специализацией и межполушарным взаимодействием, которая предопределяется стабильным переносом информации из одного полушария в другое и динамическим интерференционным торможением (Ильюченок, 1989, с.151).

В этой же работе при анализе межполушарного взаимодействия в оценке и обработке двигательно-пространственной информации, приводится в схематизированном виде описание латерализации функций в полушариях мозга:

Таблица №1 «Латерализация функций в полушариях мозга»

Левое полушарие	Правое полушарие
Доминантное для вербального материала с аналитической модой обработки путем математических построений, решения логических задач	Доминантное для вербального материла при сканировании визуально-пространственных отношений
Способ обработки информации
Аналитический	Синтетический
Дискретно, последовательно, выделяя наиболее значимые отдельные признаки для кодирования	Целостное, холистическое, одновременное комплексное кодирование. Начальная стадия обработки информации
Классификационно (вообще карандаш, сумка) – отнесение объекта к категории	Индивидуализация объекта (свой карандаш, своя сумка) внутри категории
Вербализация информации, анализ речи	Зрительно-пространственная ориентация (создание зрительно-пространственной картины, решение пространственных и конструктивных задач, требующих наглядно-образного мышления, путем построения схем, оперирования образами планов, строений фигур)
Ощущение и движение правой половины тела	Ощущение и движение левой половины тела
	Пространственное восприятие и анализ пространственных взаимоотношений. Идентификация фигур. Восприятие и оценка формы, расстояния, глубины пространственных отношений, узнавание предметов, людей, мест
Оценка звука из правого уха	Оценка звука из левого уха
Формирование и понимание речи и письма	Анализ живого смысла звуков в данной ситуации
Речевой слух – восприятие и анализ звуков речи	Анализ физических параметров, новых оттенков слов. Названия предметов
Словарный запас	Ритмико-интонационные элементы речи, ударные, неударные, долгие, краткие слоги. Конкретное значение слов, ориентировка в звуках
Понимание грамматической структуры сложных предложений, их употребление, чтение, письмо, счетные операции	Различие мужских и женских голосов. Узнавание знакомых голосов, опознание интонаций. Интонирование собственной речи
Анализ тональной последовательности	Опознание и воспроизведение мелодий. Оценка музыки, высоты тона и тональности звука, анализ мелодий, пение, музыкальные способности
Возможность обработки музыкального произведения	Анализ музыкальных образов
Восприятие лиц
Восприятие правого визуального поля	Восприятие левого визуального поля
Обращает внимание на отдельные выдающиеся признаки и детали, к которым легко могут быть приложены вербальные ярлыки, и использует их для различия и узнавания, «портретное» восприятие	Узнавание лиц в целом, живое восприятие
	Восприятие времени, временная характеристика
Эмоции
Восприятие и оценка положительных эмоций	Обработка отрицательных эмоций и создание отрицательного эмоционального выражения – выделение и понимание отрицательной эмоциональности
«Цифровая вычислительная машина»	«Аналоговая вычислительная машина»
Абстрактное мышление и речь обеспечивают ориентировку в окружающем мире за счет обобщения и словесной классификации объектов, основанных на логическом осмысливании	Конкретное, образное мышление. Анализ конкретных индивидуальных признаков объекта, формирование гештальта на основе мгновенного чувственного анализа сложных сигналов и интуитивной ориентировки в явлениях

(Воспроизведено по Ильюченок и соав., 1989, с.90 – 91)

Как видно по приведенной таблице, описание некоторых функций полушарий, например речевых, приводится в достаточно упрощенной, зачастую «метафорической» форме без четкой дифференциации «предметной» области их действия.

В таблице №2 также схематически представлено распределение функций между полушариями у взрослых здоровых испытуемых – правшей в более «сжатом» виде.

Таблица №2 «Латерализация и распределения доминирования

неокортикальных функций у правшей»

Левое полушарие	Правое полушарие
Устная речь	Метафоричность речи
Чтение	Чувство юмора
Письмо	Интонация устной речи (просодия)
Вербальное мышление	Звуковысотные отношения, тембр и гармония в музыке
Размер прозы и поэзии	Эмоциональная окраска речи, эмоциональные реакции
Ритм музыки	Пространственные понятия и представления, стереоскопическое зрение, вращение в пространстве
Название цветов	Пространственные координаты, общая пространственная ориентация
Классификация цветов	Геометрия, игра в шахматы
Счет	Восприятие «гештальтов»
Правая часть внешнего пространства	Левая и правая части внешнего пространства
Интерпретация мимики и жестов	Распознавание мимики и жестов
	Узнавание лиц

(Воспроизведено по Грюссер, Зельке, Цинда, 1995, с.265 – 299)

Следует заметить также, что понимание функциональной асимметрии головного мозга как чисто статических различий правого и левого полушарий, справедливо критикуется рядом авторов (в т. ч. и лингвистов). Так, Р. М. Фрумкина пишет: «…необычайная популярность, особенно среди полупрофессиональной аудитории, исследований по полушарной асимметрии - это тоже проявление желания получить непременно прямой психофизиологический коррелят для «идеального». Действительно, соблазнительно объяснить различие между оречевленным и неоречевленным (или невербализуемым) тем, что соответствующая информация обрабатывается разными полушариями» и далее «…сегодня интересно было бы понять, как это получается, что «образованные люди» верят, что существует (в норме!) право- и левополушарное мышление, притом первое - это склонность к мышлению в образах, а второе - к мышлению в логических структурах (не даю ссылок, потому что они были бы слишком многочисленны)» (Фрумкина, 1990, с. 188).

Отчасти ответом на столь резкую критику сторонников полушарной асимметрии является мнение А. К. Звонкина: «Разделение мышления на левополушарное и правополушарное является лишь весьма грубым приближением, хотя и имеет под собой физиологическую основу. Стандартная претензия, что «в жизни все сложнее» может с достаточным основанием сюда применяться. Но этому не следует придавать слишком большого значения. Критерием для оценки теории должно служить не её абсолютное соответствие истине, а продуктивность принятых в ней метафор, их объяснительная сила, а также способность порождать новые точки зрения и новые постановки задач» (Звонкин, 1990, 1993; Петрова, 2001, с.33).

В связи с вышесказанным хотелось бы упомянуть и о работе А. Р. Лурии и Э. Г. Симерницкой, посвященной описанию роли функционального взаимодействия полушарий в организации вербально-мнестических функций (Лурия, Симерницкая, 1975, с.411).

В этой статье авторы сделали предположение, что «…каждая сложная форма сознательной деятельности протекает при участии обоих полушарий и что каждое полушарие вносит в её протекание свой фактор, обеспечивает свою сторону, играет свою собственную роль в её протекании» (Там же, с.416). При этом не подлежит сомнению, по их мнению, лишь тот факт, что «…сознательные психические процесс протекают при участии обоих полушарий, причем роль субдоминантного (правого) полушария, по-видимому, заключается в том, что оно обеспечивает более низкие, непроизвольные и неосознаваемые формы организации любой (в том числе и речевой) деятельности» (Там же, с.417).

А в уже упоминаемой нами монографии Р. Ю. Ильюченок и соавторов, специально посвященной вопросам взаимодействия полушарий мозга, указывается, «…что основным фактором, определяющим асимметрию полушарий при переработке различного рода поступающей информации, является не характер стимула или задача, а способ её решения (Курсив Е. Г.). Поэтому, исследуя межполушарные асимметрии, важно искать качественные различия между полушариями в способах решения тех или иных задач» (1989, с.149). Более того, авторы указанной монографии считают, что при изучении вопросов, связанных с ФАМ, принципиальным моментом является комплексная оценка наблюдаемых феноменов с привлечением широкого круга стимулов и задач в пределах не одной, а нескольких анализаторных систем (Там же).

В работе Д. И. Шапиро «Человек и виртуальный мир» в формализованном виде приводятся определенные сравнительные характеристики механизмов межполушарной асимметрии, связанные с различными способами обработки многозначных объектов (Шапиро, 2000, с.69-89).

Таблица №3 «Некоторые сравнительные свойства полушарных механизмов»

Функции мозга	Левое полушарие	Правое полушарие
	Концептуальность. Дискретные процессы. Объекты. Поиск средств	Образность. Аналоговые процессы. Окружение. Созерцательность
Понимание	Поэлементная детализация объекта. Выявление опорных точек	Синтез. Выявление частотностей и их взаимосвязей
Память	Семантическая и классификационная	Эпизодическая и контекстуальная
Стратегии	Обход по контуру, сканирование, выделение сегментов «Там» и «Тогда». Дискурс. Действие из настоящего нацелено в будущее	Глобальная обработка «гештальта» (не покоординатная») «Теперь» и «здесь». Интуиция. Действие из настоящего возвращается в «интервальное» прошлое
Алгоритмы	Логические, аналитические, комбинаторные, вероятностные	Оценка многозначных образов и выбор на основе имплицитных представлений (гено- и фенотипа)

(Воспроизведено по Шапиро, 2000, с.82)

Данные ряда исследований показали, что с левым полушарием связывается не только осуществление речевых функций, но и произвольный и опосредованный уровень организации психических процессов, регулирующих речь. Поэтому в настоящий момент межполушарные отношения изучаются не столько в плане различной способности осуществлять вербальные и невербальные функции, а - сколько в плане особенностей работы каждого полушария в их осуществлении (Кабардов, Матова, 1988, с.106-107; Хомская, 1986). Например, было установлено, что правое полушарие «поддерживает» не только невербальные формы психических функций, но и непосредственный и непроизвольный уровень организации психических (в т. ч. речевых) функций (Белый, 1973; Симерницкая, 1985). А Е. Д. Хомская в предисловии к книге «Нейропсихологический анализ межполушарной асимметрии мозга» (1986) указывает, что проблема роли ФАМ при осуществлении вербальных и невербальных функций является проблемой качественного своеобразия того вклада, которое вносит каждое полушарие в осуществление различных психических функций (Хомская, 1986, с.4).

Заметим, что ещё в 80-х годах прошлого века А. Р. Лурия писал, что нужно «…отказаться от упрощенных представлений, согласно которым одни (речевые) процессы осуществляются только левым (у правшей) полушарием, в то время как другие (неречевые) — только правым полушарием; <...> существует тесное взаимодействие обоих полушарий, причем роль каждого из них может меняться в зависимости от задачи, на решение которой направлена психическая деятельность, и от структуры ее организации» (Лурия, 1978, с. 6).

Б. С. Котик, анализируя диахронически и синхронически проблему ФАМ, указывает, что на настоящий момент в теории ФАМ сложилась парадоксальная ситуация, т.к. «…практически все идеи в области межполушарного взаимодействия, появившись на том или ином этапе развития нейропсихологии, на некоторый период занимают центральное положение, затем экспериментальное обоснование и критика идеи приводят к формулировке новой, более прогрессивной, более широкой идеи, объяснительная сила которой значительно выше. Однако фактически изжившая себя концепция продолжает имплицитно или явно влиять на интерпретацию новых фактов и, таким образом, новая и старая концепции, как бы сосуществуют»[5] (Котик, 1992, с.7).

Итак, получается, что при изобилии частных концепций, отсутствует метатеория или общая парадигма для всех проблем латеральности.

Некоторые ученые считают, что такую теорию вообще нельзя сформулировать, полагая, что латеральные феномены столь разнообразны, что не могут иметь единого по своей природе общего механизма и быть сведены к какому-либо единому принципу. Но последние данные в области ФАМ свидетельствуют, что всё же некоторые параметры латерализации из очень далеких областей имеют тенденции к коррелированию (Там же, с.8; Узилевский, Руденская, 2002). Е. Д. Хомская в одном из последних учебников по нейропсихологии указывает, что проблема ФАМ и межполушарного взаимодействия в отечественной нейрологии может рассматриваться с позиций теории системной динамической мозговой организации высших психических функций (Хомская, 2003, с.96). 

Однако всё же на настоящий момент превалируют локальные, частные модели, связывающие работу полушарий с речью, вниманием, когнитивным стилем и т.д. Большинство частных моделей основывается на идентичности взглядов на базисную модель, но расходится в представлениях о факторах, отвечающих за эту организацию (Котик, 1992, с.8; Allen, 1983). 

Существует основных пять классов моделей:

·        Односторонней специализации;

·        Кооперативного взаимодействия;

·        Негативного взаимодействия;

·        Параллелизма;

·        Распределения.

При этом, как считает Б. С. Котик, при анализе этих моделей следует учитывать следующее: «Во-первых, есть модели, допускающие изменение базисной полушарной организации как функцию либо нормального развития, либо патологии. В этом случае целесообразно рассматривать представления, касающиеся итоговой стадии изменений. Во-вторых, в этих моделях могут быть отдельные субкомпоненты, соответствующие более чем одному общему классу моделей. Чаще всего это связано с индивидуальными различиями. Тогда надо относить эту модель к тому классу, который в наибольшей степени отвечает её основной идее» (Там же).

К моделям односторонней специализации относятся модель эквипотенциальности двух полушарий (Wigan, 1844; Puccetty, 1981) и идея параллелизма (Dimond, 1984; Allportet al., 1972; Семенович, 1988), т.е. идея равенства и параллелизма в работе двух полушарий.

По мнению Б. С. Котик, главное, что объединяет модели первого типа – признание того, что левое и правое полушарие работает симультанно и независимо друг от друга.

Эти модели считаются билатеральные, но не интерактивные, что и отличает их от моделей, например, кооперативного взаимодействия.

В рамках параллельной модели ФАМ существует два подтипа:

·         Оба полушария выполняют одну и ту же функцию;

·         Они выполняют качественно разные функции или субкомпоненты высшей функции. Эти подтипы не противоположны друг другу, поскольку некоторые функции могут реализоваться по первому, другие – по второму (Там же, с.13).

В середине XIX века в связи с бурным развитием афазиологии в учении о ФАМ формируется концепция доминантности полушарий. Возникновению этой концепции послужили накопленные сведения о неоднозначной роли полушарий в организации речевых функций. При этом явно преувеличивалась роль левого полушария и недооценивалась роль правого.

Однако в начале прошлого века полученные данные о профилях асимметрии поставили под сомнение правомерность этой теории. Стало вполне ясно, что для объяснения роли левого полушария в организации речевых процессов совсем недостаточно указания на правшество. Так, у детей-правшей, как правило, не наблюдалась афазия после поражения левого полушария, если это происходило в период, когда они ещё не умели писать (Там же, с.14-15). Данные по афазиям у левшей также противоречили концепции доминантности. Тогда стали говорить о степени доминантности, перекрестной доминантности и т. д. При этом концепция доминантности полушарий просуществовала более ста лет, и была ведущей объяснительной силой в теории латерализации. На настоящий момент её влияние можно проследить в моделях односторонней специализации полушарий.

Суть этой модели состоит в том, что каждое полушарие может выполнять строго определенную задачу и по каким-то причинам это делает одно из них, т. е. задача функционально латерализована.

По мнению Б. С. Котик, истинные модели односторонней специализации чаще всего строятся на основании данных экспериментов по изучению связи ФАМ с речевыми функциями.

На настоящий момент наиболее распространена из моделей односторонней специализации «слабая модель», которая относится к отдельным аспектам, субкомпонентам языка и речи, а не к организации целостной речевой функции (Там же, С.17; Searleman, 1977; Lenneberg, 1967). В некоторых работах говорится не только о специализации определенных функций, но и о способах переработки информации (Cohen, 1973), о которых я указывала ранее. Например, правое полушарие обрабатывает информацию целостно и параллельно, а левое - последовательно.

Б. С. Котик указывает, что в соответствии этой модели психические функции или способы переработки информации локализованы в одном полушарии. При этом это часто имплицитно подразумевается и оказывает влияние при интерпретации клинических данных, чем формулируется в явном виде (Там же, с.17). При этом эта модель обладает самой большой популярностью при объяснении связи между латеральностью и речевыми функциями.

Однако с появлением всё большего и большего количества работ, посвященных особенностям функционирования правого полушария мозга, представления о мозговой латерализации стали заметно видоизменяться.

Полученные в ряде работ результаты говорили о том, что правое полушарие выполняет существенные функции, и что при его поражениях левое полушарие не может полностью компенсировать правое (Там же, с.18-19). Этот этап развития учения о ФАМ Б. С. Котик, например, обозначает как период «…господства концепции функциональной специфичности полушарий: каждое полушарие играет ведущую роль в реализации определенных функций» (Там же, с.18). В это время в науке постепенно складывается представление, что левое полушарие отвечает в основном за вербальные функции, а правое – за невербальные. Каждое полушарие ответственно за переработку материалов определенного рода, следовательно, основное внимание уделяется качеству стимулов, поскольку в нем якобы заложена причина дифференциального участия полушарий в его обработке (Там же, с.19).

По мысли Б. С. Котик, логика заключалась в том, что изначально как бы предполагалось, что неоднородная по своим характеристикам информация обрабатывается различными системами, так называемыми когнитивными процессорами. Свойства и возможности этих процессоров влияют и определяют качество и скорость обработки информации. В рамках этой модели полагают, что процессор обработки вербальной информации находится в левом полушарии, а невербальной – в правом. Прямым доступом этой информации в свой процессор и объясняются выявляемые в ходе экспериментов количественные различия в скорости распознавания и опознания вербальных и невербальных стимулов. Подчеркнем, что здесь поиск и объяснение различий идет через фиксацию и эмпирическое установление различного рода асимметрий (Котик, 1992, с.20; Доброхотова, Брагина, 1977; Kinsbourne, 1978). Б. С. Котик полагает, что такой взгляд на вещи был уже сам по себе прогрессивен, т. к. подчеркивание роли правого полушария происходило «…и укреплялось на фоне господства догмата о доминантной роли левого полушария» (Котик, 1992, с.20).

Со временем изучение роли и функций правого полушария привело к постепенному формированию учения о дихотомии полушарий. Полученные данные об участии полушарий в обслуживании языка жестов (Marshall, 1986), дихотическом воспроизводстве стимулов свидетельствовали, «... что различные своеобразные когнитивные репрезентации определенной сферы создаются каждым полушарием взрослого мозга независимо от той физической формы, в которой эти репрезентации проявляются» (Там же, с.21).

Особый вклад в понимание ФАМ и формирование теоретического концептуального аппарата внесли эксперименты над расщепленным мозгом (Bogen, 1969; Gazzaniga, 1970; Sperry, 1974; Балонин, Деглин, 1976). Эти исследования показали, что роль правого полушария достаточно велика при переработке любой информации, но результаты этой переработки не могут представляться вербально. В указанных работах основной акцент ставился на стратегию переработки информации правым и левым полушариями при решении однородных задач.

Однако при более глубокой разработке этой концепции стало ясно, что дихотомическая модель имеет свои существенные интерпретационные ограничения.

И начиная с конца 70-х годов прошлого века в когнитологии и нейропсихологии, постепенно начинает формироваться подход, при котором на первый план выходит идея распределения функций между двумя полушариями, получившая свою реализацию в модели распределения в работе полушарий мозга.

В рамках этой модели считается, что правое и левое полушария могут выполнять конкретные задания, однако в норме это выполняет какое-либо одно полушарие. Следовательно, модель распределения также является билатеральной, однако идея интерактивности или параллельности работы полушарий в ней отсутствует.

Б. С. Котик также замечает, что модели распределения помогают преодолеть тенденцию объяснения латеральных феноменов односторонней специализацией и допускают билатерализацию и возможность переключения (Там же, с.23).

Одним из недостатков концепции распределения является то, что практически отсутствуют модели, которые бы допускали переключение переработки информации в обе стороны.

Также существенные трудности в рамках этой модели вызывает и формализация понятия стратегия. В основном стратегии определяются как контрольный механизм, благодаря которому субъект перераспределяет поступающую информацию между полушариями. Следовательно, как считает Б. С. Котик, несмотря на все условия (материальная специфичность, требования и условия задачи, специализация полушарий) окончательное решение остается за субъектом (Там же, с.24).

Б. С. Котик указывает, что в целом два магистральных направления в развитии учения о ФАМ – материально-специфическое разделение по вербальным и зрительно-пространственным процессам и разделение на аналитический и холистический стиль обработки информации являются описательными. Они не в состоянии объяснить все получаемые результаты, т. к. данные, противоречащие схеме распределения, просто не учитываются (Там же, с.26). А идею о противопоставлении функций левого и правого полушария ученая считает абсурдной (Там же). По её мнению, это может привести к их «дихотомии» - стремлению обобщить функциональные различия полушарий в бинарных оппозициях, что очень удобно для презентации любой информации, как это известно из проблем работы с искусственным интеллектом или компьютерами. На первый взгляд, дихотомии очень удобны, т. к. с их помощью можно легко классифицировать информацию, описывать её. Однако их объяснительная сила крайне мизерна. Их нельзя опровергнуть, разве что в таком тривиальном смысле, как продемонстрировать, что они совсем неадекватны для анализа такой сложной структуры, коим является мозг человека и его поведение (Там же, с.26-27).

Поэтому на настоящий момент требуется создание модели (или моделей), в которых бы на первый план выступала идея взаимодействия, объединения двух функций.

Частично данная задача была решена с помощью создания моделей кооперативного взаимодействия. В рамках этой модели ученые пытаются ответить на ключевой вопрос всей теории о ФАМ: «При каких условиях и когда полушарие выполняет определенную функцию?» (в отличие от дихотомического подхода, при котором скорее ждут ответа на вопрос: «А не может ли вообще полушарие выполнять эту функцию?»).

Имеется два подтипа этих моделей – модель позитивного воздействия и модель тормозного воздействия.

В модели позитивного взаимодействия предполагается, что оба полушария выполняют определенную функцию симультанно и положительно взаимодействуют так, что их общая деятельность является интегрированной функцией двух полушарий. При этом допускается два варианта взаимодействия:

· оба полушария исполняют примерно одну и ту же задачу, а общий результат их работы представляет интерактивный вектор;

· между полушариями происходит «делегирование полномочий», и каждое полушарие выполняет четко различные и необходимые субпроцессы при решении определенной задачи, и общий результат напрямую связан с их координацией (Там же, с.28).

Согласно этой модели, считается, что при любых обстоятельствах любая нормальная деятельность невозможна без текущего кооперативного взаимодействия, которое не обязательно подразумевает одинаковый вклад как левого, так и правого полушарий. Вклад может быть при осуществлении одной функции больше, при другой – меньше. При этом предполагают, что само взаимодействие проходит через мозолистое тело мозга или через структуры его ствола (Там же).

Б. С. Котик оговаривает, что модели кооперативного взаимодействия обладают достаточно большой пояснительной силой и наиболее приближены к реальности. Например, в силу того, что между полушариями существуют тесные связи как между гомологичными зонами коры, так и на подкорковом уровне, то можно предположить, что именно эти зоны осуществляют интегративную функцию. В пользу кооперативного взаимодействия полушарий, по мнению Б. С. Котик, свидетельствует и тот факт, что человек одновременно способен решать множество перцептивных и моторных задач, требующих координированного выполнения на обеих частях тела. И в этом случае, как предполагается, полушария должны работать симультанно и в сотрудничестве.

Данные, полученные в результате использования новейших томографических методик на здоровом мозге, показывают, что нет таких процессов, когда одно бы полушарие полностью бездействовало бы (Бегли, 1993, с.71).

В парадигме этой модели существует несколько частных подмоделей. Например, в подмодели, предлагаемой Б. С. Котик и Ю. В. Микадзе, (Микадзе, Котик, 1979) предполагается, что при решении любой задачи участвует как правое, так и левое полушарие и результат обеспечивается их комплиментарным взаимодействием. При этом в зависимости от типа задачи, могут вырабатываться стратегии, в разной степени использующие ведущие и второстепенные признаки, и поэтому баланс полушарных связей не может быть стабильным, т. к. процессор, который обеспечивает переработку ведущих признаков, связан с доминантым для данного типа информации полушарием, а второстепенных – с субдоминантным. Таким образом, в основу этой подмодели положена идея функциональной специфичности полушарий и положение о том, что стратегии переработки информации полушариями не задаются жестко ни свойствами стимулов, ни особенностями задач, а представляют результат взаимодействия определенной системы факторов.

Некоторые ученые допускают существование модели кооперативного взаимодействия, однако оговаривают, что это взаимодействие может быть кооперативным до определенного уровня (Dimond, Beaumont, 1974). В целом ряде задач существует начальная стадия, когда и правое, и левое полушария работают симультанно, но относительно независимо, а затем наступает фаза, когда оба полушария уже начинают координировать и интегрировать свою активность (Котик, 1992, с.29; Хомская 1986; Gazzaniga, LeDoux, 1978; Sergent, 1983).

В концептуальных рамках этой модели, как считает Б. С. Котик, также практически бессмысленным становится понятие «степень латерализации», т. к. оно как бы изначально предполагает билатеральное рассредоточение функций головных полушарий (Котик, 1992, с.30).

Также заметим, что, говоря о модели кооперативного взаимодействия, ряд исследователей исходят из того, что хотя и полушария мозга работают симультанно, но при этом характер этих взаимоотношений – негативный, тормозной. Считается, что два полушария могут выполнять определенную деятельность, но в нормальных условиях они тормозят или подавляют друг друга через комиссуральные и (или) стволовые связи.

На сегодняшний момент созданы два типа таких моделей. Первый постулирует одностороннее торможение (одно полушарие тормозит второе, но не наоборот), второй тип моделей предполагает двустороннее торможение (оба полушария взаимнореципрокно тормозят друг друга) (Там же).

Обращение к модели отрицательного взаимодействия было обусловлено результатами, полученными при изучении развития речевой функции в онтогенезе (Gazzaniga, 1970; Milner, 1974; Nottebohm, 1979;Studdert-Kennedy & Shankweiler, 1970).

Однако, по мнению Б. С. Котик, между моделью тормозного взаимодействия и позитивного взаимодействия не существует принципиальных различий, меняется лишь их знак (Котик, 1992, с.32).

И подводя итог историческому развитию учения о ФАМ, Б. С. Котик считает, что на настоящий момент открыт и описан лишь достаточно ограниченный набор механизмов, которые в разных комбинациях участвуют при создании частных моделей. Каждая локальная модель рассматривает и объясняет только некоторые аспекты работы мозга. Не существует единой частной модели, на которой бы сходилось большинство данных, и истинность которой признавалась большинством исследователей. Все частные модели как бы выпадают из общепсихологического контекста исследований когнитивных процессов. Углубленный анализ деталей, как полагает Б. С. Котик? уводит исследователей в сторону и теряется общая цель, ради которой создаются эти модели: «… познание механизмов мозговой организации целостного психического, т. е. отражательного процесса, направленного на формирование максимально адекватного деятельности образа мира, в котором сочетается как аналоговая образная, так и пропозициональная вербальная репрезентация» (Там же).

В связи с этим наиболее продуктивным и перспективным направлением ученой представляется углубление разработки модели кооперативного взаимодействия, поскольку именно она может обеспечить целостность в объяснении всего обилия данных, фактов и материалов о функционировании полушарий мозга. Концепция системной динамической локализации высших психических процессов может обеспечить только необходимый методологический базис для построения общей модели, однако до построения полной и общей теории ФАМ этого явно недостаточно.

В связи с этим особого внимания заслуживает модель М. Аллена, в которой говорится об общей модели латеральности (Allen, 1983).

Исходя из критического анализа предшествующих частных моделей и создавая свою собственную, М. Аллен, прежде всего, взял за основу её построения понятие «гибкость».

Общая схема модели следующая: «В полушариях существует конечное и, наверное, небольшое количество систем переработки информации, называемых субпроцессорами, которые используются при реализации всех задач и психических функций. Они могут рассматриваться как нервные единицы переработки и различаются по функциям (какой тип переработки они осуществляют) и по их полушарной организации (односторонние или билатеральные). Односторонние субпроцессоры локализованы и действуют только в одном определенном полушарии. Билатеральные субпроцессоры отличаются тем, что перерабатывающие единицы находятся в обоих полушариях. Билатеральные субпроцессоры включают подтипы в соответствии с относительными возможностями правой и левой половины субпроцессора. Таким образом, всего выделяется пять типов субпроцессоров: односторонние левые и односторонние правые, билатеральные с преимуществом левого и с преимуществом правого полушарий и билатеральные эквипотенциальные… Односторонние субпроцессоры связаны в основном с третичными зонами, а с первичными — билатеральные; эквипотенциальные вторичные зоны, вероятнее всего, выполняют функции билатеральных субпроцессоров с преимуществом левой или правой стороны. По М. Аллену, эти пять типов субпроцессоров могут всевместе включаться в выполнение разных аспектов сложной психологической задачи. Они составляют базисные единицы анализа» (приведено по Котик, 1992, с.32-33).

При этом в подходе, разработанном М. Алленом, требуется разведение понятий «задача» и «функция», где за вторым закреплено два значения: функция рассматривается как элементарное отправление ткани и как сложная система органов, каждый из которых выполняет свою элементарную функцию. Считается, что для большинства случаев выполнение функции требует привлечение одного субпроцессора, а реализация задачи требует нескольких.

Основным в модели М. Аленна выступает тезис о том, что и задачи, и функции выполняются с помощью сложного комплекса меньших перерабатывающих единиц, что вполне вписывается в системный подход, превалирующий в современной нейропсихологии.

Исходя из сказанного, в этой модели за основную единицу анализа берутся свойства процессоров, которые, по мнению, Б. С. Котик, должны рассматриваться с точки зрения полушарных характеристик с учетом их функции и локализации (Там же, с.34).

Следует подчеркнуть, что теоретические позиции М. Аленна существенно повлияли как на экспериментальную, так и на методологическую базу исследований в области ФАМ и послужили их дальнейшему развитию. На настоящий момент делаются попытки выделение, идентификации и описания работы субпроцессоров. А для этого становится насущным решение таких проблем, как: определение функции субпроцессора и способов их реализации, а также установить их размещение.

Сейчас один из самых перспективных путей в области создания единого учения о ФАМ может реализовываться в рамках целостного подхода, когда основной акцент делается не на разделение функций между полушариями, а на нахождения принципов их взаимодействия при признании динамического характера этого взаимодействия (Там же, с.36).

И, подводя своеобразный итог теоретическому осмыслению проблемы ФАМ, Б. С. Котик замечает: «Концепция системной динамической локализации психических функций стимулирует поиск в плане исследования межполушарного взаимодействия как динамического процесса регуляции сложной жизнедеятельности человека, где каждое из полушарий вносит свой определенный вклад в обеспечение любого психического процесса. Здесь признание функциональной специфичности не ограничивается ее выявлением, поскольку предполагается, что любой психический процесс представляет собой сложное многоуровневое функциональное образование, обеспечиваемое совместной работой полушарий. Поэтому вполне допустимо существование таких звеньев функциональных систем, которые распределены по полушариям в разной степени: от билатеральной эквипотенциальности до четкой дифференцированности[6]. В решении какой-то задачи межанализаторное взаимодействие может выступать на первый план, а другие задачи могут реализоваться преимущественно в пределах одного анализатора. Тогда в первом случае обостряется важность учета возможности разнонаправленных, комплементарных асимметрий в определенных сенсорных модальностях» (Там же).

По мнению Б. С. Котик, реализация этого подхода может быть наиболее удачной при изучении речевой функции, где долгое время преобладал дихотомический подход при сравнении работы функций правого и левого полушарий.

Б. С. Котик попыталась реализовать этот целостный подход при изучении явлений билингвизма, о которых будет говориться в следующей главе этой книги.

Своеобразный итог развития парадигмы учения о ФАМ подводит Е. Д. Хомская, указывая, что на настоящий момент можно считать установленными несколько основных фактов касательно ФАМ:

Во-первых, большинство исследователей убеждены, в существовании морфологической основы ФАМ, которая является структурным основанием функциональных различий (Хомская, 2003, с.78-79).

Так, к настоящему моменту установлены следующие структурные различия полей правого и левого полушарий:

·       общая площадь нижней лобной извилины у правшей слева больше, чем справа;

·       в нижнетеменных областях коры слева увеличены размеры коры в глубине борозд;

·       островковая область слева больше, чем справа;

·       отмечается морфологическая асимметрия сосудов средней мозговой артерии в левом и правом полушариях;

·       длина левого полушария больше чем в половине случаев превышает длину правого;

·       имеются данные о морфологическом различии в организации левого и правого таламусов, а также левого и правого хвостатых ядер. При этом особенно четкая асимметрия наблюдается в ядрах таламуса, связанных с речевыми функциями[7] (Хомская, 2003, с.77-78).

Е. Д. Хомская полагает, что морфологические особенности мозгая являются структурными основаниями функциональных различий (Там же, с.79).

Во-вторых, специфичность левого и правого полушарий по отношению к различным функциям как элементарным, так и сложным изучена в разной мере. Более исследованной является левосторонняя мозговая организация речевых функций или приоритетная роль правого полушария в обеспечении невербальных познавательных процессов. А вот особенности и роль ФАМ при эмоциональных процессах изучена не столь глубоко.

В-третьих, в основном ФАМ понимается как различное по характеру и неравное по значимости участие полушарий. ФАМ носит не глобальный, а парциальный характер и в различных системах это может по-разному проявляться. Существует множество вариантов нормальной ФАМ. При этом профили асимметрий различных функций весьма разнообразны.

В-четвертых, каждая конкретная форма асимметрии характеризуется определенной степенью, мерой – коэффициентом симметрии. Уже можно говорить, например, о сильной или слабой сенсорной или моторной асимметрии.

В-пятых, ФАМ – продукт длительного развития. Данные онтогенеза свидетельствуют, что основы ФАМ являются врожденными, однако по мере развития ребенка происходит усложнение и усовершенствование механизмов межполушарной асимметрии и межполушарного взаимодействия (Хомская, 1986, с.4-5). Возрастной фактор может влиять на характер межполушарной асимметрии.

При этом, как считает Е. Д. Хомская, «...даже самый краткий обзор проблемы межполушарной асимметрии и межполушарного взаимодействия показывает её большую сложность и многоплановость» (Там же, с.6).

Е. Д. Хомская полагает, что на сегодняшний момент можно выделить два основных направления в изучении ФАМ:

· экспериментальное изучение специфики нарушений отдельных психических функций при поражении симметричных отделов левого и правого полушарий;

· сопоставление целостных нейропсихологических синдромов, возникающих при поражении симметрично расположенных структур полушарий (Хомская, 2003, с.87-88).

В целом, подводя своебразный итог изучения ФАМ за последние 30 – 40 лет, ученая констатирует:

1.     «Проблема межполушарной асимметрии и межполушарного взаимодействия в отечественной нейропсихологии разрабатывается с тех же теоретических позиций, что и другие проблемы, и прежде всего — с позиции теории системной динамической мозговой организации (или локализации) высших психических функций.

2.     Знания о специфике работы левого и правого полушарий мозга и закономерностях их взаимодействия, полученные с помощью экспериментальных и клинических исследований, подтверждают справедливость основного положения этой теории, согласно которому в осуществлении любой психической функции - как относительно элементарной, так и сложной — принимает участие весь мозг в целом (и левое, и правое полушария), однако разные мозговые структуры и разные полушария выполняют различные роли в ее обеспечении.

3.В дифференцированном участии разных мозговых образований и разных полушарий в реализации психических функций и состоит, системный характер мозговой организации психической деятельности. Ни одно из полушарий не может рассматриваться как доминирующее по отношению к какой бы то ни было психической деятельности или функции в целом. Каждое полушарие доминирует лишь по свойственному ему принципу работы, по тому вкладу, который оно вносит в общую мозговую организацию любой психической деятельности» (Хомская, 2003, с.96-97).

Интересна и точка зрения Т. Е. Петровой, которая считает, что сейчас происходит смена парадигмы в учении о ФАМ. Новые факты свидетельствуют, не столько о различиях в специализации полушарий, а сколько о взаимодополняющем участии правого и левого полушарий в реализации той или иной функции (Петрова, 2001, с.33). Такое взаимодействие полушарий может происходить по по типу комплиментарности, когда оба полушария дополняют друг друга в процессе осуществления той или иной функции и по типу суперпозиции, когда в процессе осуществления функции оба полушария допускают искажения, противоположные по знаку, которые нейтрализуются (Егоров 1999; Деглин, 1996, цит. по Петрова, 2001, с.33).

[ГЛАВНАЯ]

[ЕЛЕНА ГОРОШКО ]

[БИЗНЕС]