А. П. Чудинов

Глава 2
Субсфера "Человек"
как источник политической метафоры

Создаваемая человеком метафорическая картина политического мира в значительной степени антропоцентрична: как Бог создал человека по своему образу, так и человек метафорически создает (концептуализирует) политическую действительность в виде некоего подобия своего тела и составляющих его органов, своих физиологических и иных действий и потребностей, своих генетических и иных связей с собственными родственниками.

Политическую действительность России метафорически концептуализирует не "человек вообще", а наш соотечественник и современник, а поэтому создаваемые им образы имеют национальные корни и в то же время отвечают современным потребностям.

Все рассматриваемые ниже модели (в их основе лежат понятийные сферы "Части тела (органы) человека и физиологические действия", "Болезнь", "Секс", "Родство") вполне традиционны для русской политической метафоры, но "у каждого времени свои песни", и традиционные модели в новых условиях наполняются новым содержанием, отвечая каким-то не всегда осознанным потребностям общества.

В этих метафорах можно различить и гордость, и боль за родную страну, увидеть и любовь, и жестокую оценку реальности, по этим метафорам вполне можно изучать русский народный характер и национальную в чем-то наивную и вместе с тем очень точную картину политической действительности.

2.1. Физиологическая метафора

Физиологическая метафора - одна из наиболее традиционных и детально структурированных в отечественном политическом дискурсе. Отсутствие политических свобод издавна обозначалось как душная атмосфера, где человек задыхается, мечтает хотя бы о глотке чистого воздуха свободы. Недостаток информации традиционно связывается с нехваткой духовной пищи. У стен в Советском Союзе имелись "глаза" и "уши", гражданам нашей страны не рекомендовалось "распускать язык", поскольку известные всем органы имели "холодную голову" и "чистые (точнее, "длинные") руки" с "железной хваткой". В нашей стране залогом успешной политической (и иной) карьеры с давних пор считаются "гибкий позвоночник", "прилично устроенная голова", "хороший нюх" и "чугунный" орган, обеспечивающий усидчивость и работоспособность, и особенно "мохнатая рука".

В последнее десятилетие ХХ века физиологическая метафора, как и в прежние времена, активно используется в политической речи: с этой точки зрения можно отметить лишь архаизацию некоторых прежних выражений и появление ряда новых образов.

Исходная сфера русской политической метафоры рассматриваемого типа - это "наивные" представления человека о своем теле, его частях (органах), их функциях и физиологических действиях.

Рассмотрим ведущие фреймы метафорической модели ПОЛИТИЧЕСКИЕ РЕАЛИИ - это ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ ОРГАНИЗМ в современной политической речи. Вне рамок настоящего обзора пока останутся сексуальная и морбиальная метафоры, которые требуют специального изучения, а также детально рассмотренные Ю. Д. Апресяном и его последователями высшие системы: желания, мышление и речь [Апресян, 1995; Апресян, Апресян, 1993; Урысон, 1995 и др.].

1. Фрейм "Тело (организм) человека"

Россия в целом, ее отдельные регионы, государственные и политические структуры часто обозначаются как единый биологический организм (одно тело), который нельзя разделить. Ср.:

• Россия - это огромное пространство, огромный организм, с которым никто ничего не сможет поделать (А. Лаэртский); В восстановлении подобия райсоветов нет необходимости. Это было бы шагом к дроблению единого городского организма (Я. Силин); Отпустить Чечню - это отрезать часть единого тела России, а значит, допустить ее четвертование (А. Кавторев).

В политической речи подобные метафоры обычно служат аргументом в пользу единства, нерасторжимости соответствующего объекта.

2. Фрейм "Физиологические органы"

И в обыденной, и в научной картине мира в составе человеческого организма разграничиваются части организма и его органы. Органы функциональны - они "отвечают" за какую-то сферу жизнедеятельности, несут какую-то функцию: например, глаза - орган зрения, печень предназначена для очистки организма от вредных веществ. Части тела - это голова (в том числе лицо, затылок, подбородок и др.), шея, туловище (в том числе живот, спина и др.), руки, ноги. Эти части выделяются преимущественно визуально, они не обязательно имеют определенную функцию. Названные классификации пересекаются, в частности, уши - это и орган слуха, и часть тела.

Политическая метафора, связанная с органами, обычно характеризует роль соответствующего учреждения (региона, партии, должностного лица и др.). Ср.:

• Представители президента - это лицо исполнительной власти. Это ее глаза, уши и все остальное (О. Вандышева); Кремль и "Александер-хаус" четко поделили между собой функции "мозгового центра" и "тела" (Л. Шевцова); О мелком и среднем бизнесе в "грефологии" говорится как о "хребте" рыночной экономики (Б. Хорев).

Для последующего анализа важна разработанная Э. Рош и широко применяемая в современной когнитивистике (Дж. Лакофф, М. Джонсон, А. Вежбицка, Д. Герартс и др.) теория прототипов. В данном случае мы будем различать прототипические (основные, наиболее типичные, естественные) и непрототипические функции органов. Указанные функции классифицируются, разумеется, не по медицинским основаниям, а на основе учета их возможностей для передачи метафорических смыслов.

В современной политической речи выделяются следующие прототипические метафорические функции органов.

Слот 2.1. Мозг и его метонимические заместители (голова, череп как "вместилище" мозга)
Основные функции - мышление и (особенно для концепта голова) общее руководство организмом. Ср.:

• Резкий разрыв в уровне зарплаты бюджетников и частного сектора - необходимое условие "перекачки мозгов" в сферу интересов крупного капитала (Г. Селезнев); Деятельность "Эха Москвы" - это целенаправленная "промывка мозгов" слушателям (Е. Сергиевская).

Слот 2.2. Органы перцепции (глаза, уши, нос, язык, а также зубы)
Прототипическая функция - сбор и оценка информации (причем нос призван улавливать необщедоступную информацию; на зуб оценивается твердость). Ср.:

• Финансовый кризис и отставка правительства дали депутатам серьезный шанс попробовать "на зуб" прочность президентской власти (К. Сергеев); На то она и византийская власть, что доступ к уху президента - это одно, кому он верит - это другое (И. Хакамада).

Слот 2.3. Лицо и его "составляющие" (щеки, брови, подбородок и др.)
Прототипическая функция - проявление подлинной сущности, основа для восприятия со стороны и вместе с тем создание "имиджа". Ср.:

• Лицо у новой партии будет, наверное, такое же, как у докладчика. Бесстрастное (П. Каледин); Нашей партии нет необходимости прятаться за чью-то спину и прятать свое истинное лицо (В. Жириновский).

Слот 2.4. Язык, голос
Прототипическая функция - передача информации, оценка некоторых качеств субъекта. Ср.:

• Юношеский голос этого свободного профсоюза не окреп, но у него все еще впереди (Ю. Крутогоров).

Слот 2.5. Сердце
Основные функции - центральный по расположению и значимости орган, обеспечивающий общую жизнедеятельность организма ("мотор"). Ср.:

• Екатеринбург - это промышленное сердце Урала и крупнейший деловой центр (Ю. Брусницын).

Роль сердца и груди как метонимического заместителя сердца в роли органа чувств будет рассмотрена ниже.

Слот 2.6. Мускулы, мышцы, кулак, зубы
Основные функции - демонстрация силы, решительное физическое и иное воздействие на оппонента. Ср.:

• Лидеры коммунистов решили снова "поиграть мускулами" и показать кулак власти (Ю. Чернега); Американцы размяли мышцы армии, обкатали новые виды вооружений. С этой базы в случае чего показать кулак - без проблем (Б. Мурадов).

Слот 2.7. Руки
Ведущие функции - разнообразная деятельность, в том числе осуществляемая "грязными" и "чистыми" руками; эти руки могут быть "длинными" и "короткими", важная функция - наличие доступа к чему-либо ("своя рука"), сохранение, удержание, получение чего-либо (удерживать в своих руках, получить в руки) и др. Ср.:

• Это очень опасное дело - кидаться грязью… Многие после выборов не знают, где руки помыть (А. Шойгу).

Слот 2.8. Ноги
Основная функция - передвижение. Ср.:

• Многие голосуют ногами, то есть попросту не ходят на выборы (А. Бурков).

Особый случай - пята (ахиллесова) - наиболее уязвимый орган. Ср.:

• Кавказ давно уже называют ахиллесовой пятой России (П. Попов).

Слот 2.9. Позвоночник, хребет
Прототипическая функция - объединение организма, сохранение его целостности и поддержание его функциональных возможностей. Ср.:

• Все остальное (в работе радиостанции "Эхо Москвы". - А. Ч.) - лишь средство переломить хребет российской истории, уничтожить национальное самосознание (Е. Сергиевская).

Слот 2.10. Система дыхания (легкие и др.)
Основная функция - создание благоприятной атмосферы для жизнедеятельности (ср.: леса - это легкие планеты).

Слот 2.11. Печень
Ведущая функция - переработка и удаление вредных продуктов деятельности.

Слот 2.12. Кровь
Основные функции - взаимосвязь всех частей организма; обеспечение жизнедеятельности организма; сохранение наследственных признаков (ср.: своя кровь, родная кровь, чужая кровь; деньги - это кровь экономики).

2.13. Органы пищеварения: желудок и его метонимический заменитель живот (брюхо)
Основная функция - поглощение (денег, конкурентов и др.). Желудок (живот, брюхо) способен обозначать исключительно физиологическое существование, и на этой основе он нередко противопоставляется голове как символу разума и сердцу как символу эмоций. Ср.:

• Буржуазии страшна неоскотиненная молодежь. А вдруг та не пожелает жизни "в брюхо" (А. Кузнецов); У новых депутатов ярко горят глаза и отлично работают желудки: лоббистам не придется их долго уговаривать (А. Зуев).

Лишь в отдельных текстах зафиксировано метафорическое использование наименований других человеческих органов. Отметим также, что в некоторых контекстах с общепринятой точки зрения функция органа не может считаться прототипической, но в сознании отдельных людей она воспринимается как очень важная. Ср.:

• При дележке бюджетного пирога беспроблемное существование мог обеспечить только гибкий позвоночник (И. Бедеров).

Представленный материал свидетельствует, что фрейм "Физиологические орагны" является наиболее детально структурированным в физиологической понятийной сфере. Основная часть рассматриваемых метафор способна нести эмотивную нагрузку.

3. Фрейм "Части тела"

Как уже было сказано выше, части тела не имеют прототипической функциональной нагрузки, причем один и тот же концепт может выступать как орган (надо думать головой) и часть тела (его ударили по голове). Вместе с тем отдельные части тела (особенно лицо и спина, голова и ноги) могут служить некоторым пространственным ориентиром, относясь тем самым к группе ориентационных метафор (по Дж. Лакоффу и М. Джонсону). Ср.:

• Российская армия вообще должна стоять лицом к границам и спиной к стране (Г. Явлинский); Ельцинская клика всю Россию поставила с ног на голову (И. Пестерев).

Спина в политической метафоре часто предстает как наименее защищенная часть тела, которую нужно укрывать и которая может подвергаться неожиданной атаке (ср.: удар в спину, нож в спину); вместе с тем очень удобно находиться за спиной сильного человека. Ср.:

• За спиной Черномырдина стоят самые разнообразные силы (В. Андреев).

Как наименование части тела следует рассматривать и метафорическое использование наименования органа в непрототипической функции. Ср.:

• Ельцин прыгал по головам, как по кочкам на болоте (А. Ковалев); Кстати, денежный вопрос точно не будет портить жизнь путинского штаба. По меткому выражению одного из штабистов, денег - хоть ушами ешь (Е. Трегубова); Из-под "патриотической" маски все равно торчат знакомые ушки, глазки и зубки рыночной западно-центристской "демократии" (И. Коньков); Действовали, конечно, неправильно, и это было проявлением тоталитарного государства. Но "показывать уши" считалось неприличным (В. Путин); Достаточно вспомнить хотя бы исполненную коржаковским ГУОПом акцию "мордой в снег" осенью 1994 г. (Б. Александров).

Очевидно, что головы не предназначены для того, чтобы по ним прыгали, уши - это не орган поедания или демонстрации своего присутствия. Именно непрототипичность употребления обеспечивает рассматриваемым метафорам повышенную эмотивность.

4. Фрейм "Физиологические действия"

В качестве социальных могут метафорически представляться некоторые физиологические действия. Выделим основные слоты этого фрейма.

Слот 4.1. Питание, пищеварение и смежные процессы
Основная функция - уничтожение, присвоение, освобождение от ненужного. Ср.:

• Крупнейшие консалтинговые фирмы пришли в Россию с одной целью: "переварить" финансовые потоки помощи от международных организаций (С. Воробьев); Это будет уникальный случай, когда одна палата съест другую. Совет Федерации сам себе набросит петлю на шею (Э. Россель).

Вместе с тем возможны и непрототипические функции. Ср.:

• Наши законники изобретут юридическую формулу, которая позволит Шаймиеву остаться на третий срок. И в Москве это проглотят (М. Ростовский).

Слот 4.2. Сон (и его фазы)
Основная функция - отдых, успокоение; метафорически сон часто обозначает отсутствие работы, активной жизнедеятельности. Ср.:

• Власти невыгодно, если вся пресса будет только и делать, что убаюкивать и усыплять общество (С. Шахрай); Областная Дума погрузилась в летнюю спячку (В. Авдеев).

Слот 4.3. Рождение, смерть и смежные концепты
Основная функция - обозначение возникновения и исчезновения (гибели). Ср.:

• Что касается судов, то они до сих пор пребывают в зачаточном состоянии (Л. Шевцова); Программа "Намедни" давно почила в телеэфире (О. Кабанова); Американцы ослабили соперницу - Европу вместе с новорожденным, а, вернее, эмбриональным еще, евро (Б. Мурадов).

Слот 4.5. Наркотическое опьянение и смежные концепты
Основная функция - расслабление, временное облегчение и т. п. с последующими тяжелыми последствиями. Ср.:

• После первого эмоционального подъема наступило некоторое отрезвление. Чтобы не сказать похмелье (А. Архангельский).

Слот 4.6. Дыхание
Основная функция - обеспечение жизненно необходимым: для субъектов политической деятельности это могут быть демократические свободы, но иногда и материальные ресурсы. Ср.:

• Оппозиционным изданиям "перекрыли кислород", прислав налоговую инспекцию и санитарных врачей (А. Контеев).

Представленный материал свидетельствует о высокой структурированности исходной понятийной сферы и наличии у соответствующих метафор значительного эмотивного потенциала.

5. Фрейм "Органы психики"

Концепты, отражающие в сфере-источнике психические состояния человека, могут метафорически обозначать свойства некоторых политиков и субъектов политической деятельности.

Подобные функции как прототипические характерны преимущественно для двух слотов.

Слот 5.1. Сердце и его функциональный эквивалент "грудь"
Основная функция - обозначение эмоциональной характеристики, динамики эмоциональных состояний, эмоциональная мотивация поступков. Ср.:

• Отчасти наши люди легкомысленны и выбирают "сердцем" (С. Степанов).

Особое место среди человеческих органов занимает "душа", о которой "в языке сохраняется устойчивое представление как о чем-то нематериальном, но настоящем" [Урысон, 1995, с. 16] и которая по представлениям наивной анатомии обычно находится в груди, хотя может перемещаться в пятки.

Слот 5.2. Нервная система, нервы
Основная функция - поддержание эмоционального благополучия и сигнализация о его нарушениях. Ср.:

• Бесконечные сражения на предвыборной арене сказываются на нервной системе всего общества (А. Гайда).

Слот 5.3. Взаимосвязь психических и физиологических характеристик
В обыденной картине устройства внутреннего мира человека имеются представления о связи некоторых физиологических характеристик человека с его психикой. Например, в соответствии с этими представлениями толщина кишки коррелирует со смелостью, низкий голос (бас) и мускулистость тела - с решительностью, наличие неких "жил" - с психологической устойчивостью. Не все эти представления подтверждаются наукой, однако соответствующие образы активно используются в политических текстах, что служит еще одним подтверждением различий в обыденной и научной картине мира. Ср.:

• Зюганова и всех сегодняшних "левых" в те горячие дни не было на баррикадах - кишка тонка (В. Жириновский); Мы единственная партия, которая получила прибавку на выборах. Значит, жила есть! (А. Лукьянов). Все остальные кандидаты в президенты слишком мягкотелы (В. Жириновский).

Среди других непрототипических органов, отражающих эмоциональные состояния, особенно выделяются глаза, которые могут быть горящими, скучными, жадными и др.

Заканчивая анализ физиологической метафоры в политической речи, еще раз отметим эмотивный характер большинства рассматриваемых словоупотреблений. В то же время для физиологической метафоры нетипичны какие-либо ярко выраженные концептуальные векторы и однородные прагматические смыслы, так характерные для криминальной, милитарной, морбиальной или театральной метафор (за исключением вектора агрессивности). Детальная структурированность сферы-донора, ее "близость" и "понятность" человеку создают необходимые условия для высокой продуктивности данной модели и ее значительного прагматического потенциала.

2.2. Морбиальная метафора

Широкое распространение в агитационно-политической речи конца ХХ века получила и метафорическая модель СОВРЕМЕННАЯ РОССИЯ - это БОЛЬНОЙ ОРГАНИЗМ. В соответствии с этой моделью образно используется лексика, обозначающая раны и болезни общества. Людям внушается мысль о том, что российское государство в целом и его отдельные составляющие нужно срочно лечить сильнодействующими лекарствами, поскольку отдельные органы организма уже омертвели и потеря времени грозит самыми печальными последствиями (полная инвалидность, смерть, эпидемия). Выписываемые властями рецепты могут только повредить больному, поскольку политические лекари получили неправильное образование и, возможно, подкуплены ожидающими наследства соседями.

Соответствующие рассматриваемой концептуальной метафоре образы объединяются концептуальными векторами агрессивности и тревожности, в них отражаются безысходность, дурные предчувствия и вместе с тем душевная боль за состояние родной страны, ощущение собственного бессилия. Еще один сильный концептуальный вектор - отклонение от естественного порядка вещей, представления о неправильности и недопустимости существующего положения.

Разумеется, рассматриваемая метафорическая модель уже давно существует в русском языке, но в последние годы очень заметна ее активизация. Причины активизации метафорических моделей в том или ином обществе хорошо охарактеризовал немецкий лингвист

Ст. Ульманн [1970, с. 253], который отметил, что источниками метафорической экспансии и метафорического притяжения всегда служат семантические сферы, вызывающие особое внимание в народном сознании. Едва ли есть смысл специально останавливаться на том, почему проблемы здоровья и проблемы политики вызывают повышенный интерес у жителей современной России. Как гласит русская пословица, у кого что болит, тот о том и говорит. Все рассматриваемые ниже примеры объединяются общим признаком: слова, которые в первичном значении используются в понятийном поле "Болезнь" (в том числе обозначающие симптомы болезни, лекарства, медицинский персонал, пути лечения, выздоровление и т. п.), в данных текстах метафорически обозначают социальную действительность современной России. Ср.:

• При "переливании крови" в главных сосудах новой власти Анатолий Борисович имел возможность добавить кое-кому адреналина. Только нужен был для стерильности операции одноразовый инструмент. Не готовил ли господин Чубайс во время обсуждения с Лебедем ситуации в Чечне именно такой хирургический скальпель из закаленного генерала (А. Бархатов); Если в обществе нет интереса к политике, то это здоровое и благополучное общество. Интерес к политике подогревают социальные болезни (В. Кучерюк); Правительство предприняло ряд шагов по оздоровлению обстановки в стране, сумело вывести экономику из тяжелого положения (Е. Примаков); Тяжелая болезнь постигла Россию в обличье коммунизма. Может быть, она была попущена нам, чтобы избавить от какой-либо более страшной грозившей нам чумы (Патриарх Алексий Второй).

Метафоры, образованные по рассматриваемой модели, носят преимущественно эмотивный характер, то есть они создаются прежде всего для того, чтобы перенести имеющееся у читателя эмоциональное отношение к понятию-источнику (его обозначает слово в основном значении) на понятие, которое концептуализируется метафорическим значением слова.

Например, вполне традиционное для русского национального сознания сочувствие к больному закономерно переносится и на Россию, которая сопоставляется Патриархом Алексием с излечивающимся от тяжелой болезни человеком.

Соответственно естественное отношение всякого человека к очень опасной инфекционной болезни благодаря использованию метафоры как бы переносится и на отношение к коммунистической теории и практике.

Как уже отмечалось выше, рассматриваемые в настоящей монографии тексты имеют агитационно-политический характер, а в подобного рода материалах традиционно подчеркиваются все реально существующие и даже мнимые недостатки: идущие "во власть" политики (и поддерживающие их "команды") стремятся показать, до чего довели страну их политические противники; соответственно "партия власти" демонстрирует, как много ей удалось сделать в чрезвычайно сложных условиях. И те и другие стремятся представить себя опытными медиками, способными не только поставить диагноз, но и излечить страну от тяжелых недугов. Поэтому можно отчасти надеяться, что тот негативный образ родной страны, который принято создавать в пылу российских агитационно-политических кампаний, все-таки не в полной мере отражает реальные представления авторов о современной России.

При детальном рассмотрении метафорической модели "Россия - это больной организм" регулярно выделяются следующие фреймы.

1. Фрейм "Пациенты и медицинский персонал"

Слот 1.1. Пациенты
В рассмотренных текстах Россия в целом, ее экономика, политические структуры, законодательство, отдельные регионы, отрасли хозяйства и иные составляющие часто метафорически обозначаются как больной, полумертвый организм, израненный медведь, пациент. Ср.:

• Нужно было дать обществу некий идеологический наркоз, призванный сделать предстоящую операцию менее болезненной, как для пациента, так и для его просвещенных хирургов (Г. Кертман); Вновь избранная Дума недееспособна: больной нуждается в свежей крови (А. Сваров); Чтобы полумертвые статьи кодексов заработали, нужна политическая воля (А. Колесников).

Вместе с тем пациента иногда подозревают в симуляции. Ср.:

• НТВ симулирует конфронтацию с Путиным (А. Теплюк).

Слот 1.2. Медицинский персонал
Рассматриваемая понятийная сфера детально структурирована, что предопределяет развитие базисной метафоры. Если Россия - нуждающийся в срочной помощи пациент, то люди, партии и иные организации, стремящиеся что-то сделать для страны, обозначаются как врачи, целители, хирурги, терапевты, акушеры, анестезиологи, наркологи. Свою благородную миссию несут также доноры. Ср.:

• Обнаружились целители в правительстве, которые лечат народ заговорами (В. Шендерович); Мы - область-донор, таких всего с десяток, остальные - дотационные края, области, республики (Б. Тимофеев); Терапевты уже едва ли помогут Приморью, там нужны военные хирурги (Г. Номов).

Медицинская метафора закономерно способствует формированию прагматических смыслов, связанных с заботой, уходом, бережным отношением, и вместе с тем предопределяет отношение к стране и обществу как к пациенту, который уже не может и не должен в полной мере отвечать за свои действия.

2. Фрейм "Диагноз"

Слот 2.1. Физические болезни
При анализе метафорических образов оказывается, что в современном агитационно-политическом дискурсе нашей стране (ее политической системе, органам государственной власти, экономике, культуре, промышленности и сельскому хозяйству) постоянно метафорически приписываются разнообразные болезни; особенно часто Россия страдает от таких инфекционных заболеваний, как чума, лихорадка, столбняк, проказа, СПИД, грипп, воспаление легких, гепатит, педикулез и чесотка. Распространенность некоторых болезней грозит эпидемией. Ср.:

• Закончилась лихорадка с выплатой зарплаты - деньги сейчас выдаются регулярно (Л. Антонова); При желании противостоять бациллам экстремизма можно, но чумная эпидемия национализма продолжается (А. Колесников); Если мы не нейтрализуем как очаги, так и вирусоносителей коммунистического столбняка - не сносить нам голов как в переносном, так и в прямом смысле (В. Ганюшкин); Во всем, что происходит сегодня с нашей Россией, видны симптомы смертельно опасной болезни, наподобие СПИДа, когда нарушена иммунная система общественного организма (Г. Судовцев).

Слот 2.2. Психические болезни
Показательно, что в современной политической речи широко распространено метафорическое использование названий не только физических, но и психических болезней (шизофрения, паранойя, слабоумие, дебильность, а также традиционный алкоголизм и быстро распространяющаяся наркомания), от которых страдает страна в целом, ее ведущие органы и регионы, а также ее политические лидеры, финансисты, производственники и др. В современной агитационно-политической речи наблюдается и метафорическое использование названий сексуальных расстройств. Ср.:

• В "красном поясе" приступы антиельцинской паранойи прошлой весной были особенно заметны (В. Носарев); Это - крайняя степень политического слабоумия, крайняя степень безответственности (В. Белов); В условиях тотальной импотенции Рушайло - один из тех, кто способен на резкие действия (А. Хинштейн); До недавнего времени военно-промышленный комплекс прочно сидел на уральской алюминиевой игле (С. Бинов).

Прагматические смыслы, формируемые метафорами этой группы, можно сформулировать следующим образом: страна близка к гибели, ее ждут всевозможные беды, а российская элита состоит из физически и душевно больных людей, от которых нельзя ожидать разумных действий. Вместе с тем уже само упоминание тяжелых болезней, от которых страдает российское общество, призвано вызвать сочувствие к родной стране, желание помочь ей.

3. Фрейм "Причины и возбудители болезней"

Слот 3.1. Инфекции
При характеристике причин охвативших Россию болезней чаще всего метафорически используются слова бациллы, вирусы и микробы (авторы обычно уточняют характер этих микроорганизмов), а также аллергены. Причиной заболевания могут оказаться вши и иные переносчики идеологической заразы. Таким образом как бы указывается на "внешние" источники политических катаклизмов. Ср.:

• Великие победы заражают национальные организмы бациллами разложения (А. Соколов); Вообще республикам в комментариях прессы "комплиментов" достается больше, чем областям, а слово "суверенитет" действует как мощный аллерген (К. Толмачев); Едва я зашел в заблеванный подъезд, как в ноздри ударило с детства знакомой вонью социализма. Я остановился и решил не рисковать, дабы не подхватить коммунистический педикулез или чесотку (Н. Варсегов).

К этой же группе можно отнести и еще один концепт: по наблюдениям А. Архангельского и Ю. Богомолова, "российские политики имеют стойкий иммунитет к культуре".

Слот 3.2. Физическое воздействие, недостойные условия жизни и др.
Источником болезненного состояния и даже скорой смерти может быть голод (топливный, валютный и т. п.), информационное облучение, удушение (налогами, санкциями), нарушение кровообращения (финансового), яд враждебной пропаганды, наркотическая зависимость от долларовых инъекций и другие факторы. Ср.:

• Самарские энергетики посадили на голодный паек крупнейшего в России производителя алюминиевого проката. Отечественной металлургии перекрывают кислород (А. Бондаренко); В Восточной Европе не было длительного идеологического облучения, как у нас (А. Ципко); Предприятия задыхаются от долгов, многие уже бьются в предсмертных конвульсиях, но это мало кого интересует в правительстве (И. Белкова); Испытывая кадровый голод, "Преображение Урала" ослабляет свою хилую фракцию (О. Вишневский).

Подобное словоупотребление позволяет образно обозначить причины бедственного положения страны, вызывает наглядное представление об истоках недостатков и обостряет негативное отношение к их виновникам. Например, метафорическое наименование идеологическое облучение вызывает более сильную эмоциональную реакцию, чем традиционные наименования идеологическое воздействие, идеологическая работа, идеологическое воспитание и т. п.

4. Фрейм "Симптомы болезни" При описании признаков болезни чаще всего метафорически используются слова бред, конвульсии, судороги, метастазы, температура, язва, гнойник, нарыв, фурункул, паралич, понос, катаракта, атрофия, тромб. Ср.:

• На сегодняшний день - это самые страшные язвы на теле российского общества, и излечить их необходимо как можно скорее (А. Хабаров); Сильные лекарства обычно часто дают побочные эффекты. Это относится не только к медицине, но и к экономике (Н. Шипицына); Вспоминаю "историческую" передачу, когда три особо доверенных полпреда второй древнейшей профессии делали умные лица, слушая бред нашего первого президента о его гениальном плане завершения чеченской войны (А. Ильин); Мы пробили тяжелейший финансовый тромб, который не давал нормально жить всему топливно-энергетическому комплексу (А. Чубайс).

Нередко отмечаются также близорукость власти, ее неспособность прислушиваться к голосу народа, "безголовость" или хромота, а также приступы удушья у экономической системы. Типовые прагматические смыслы подобных метафор определяются тем, что первичные значения используемых слов хорошо известны читателям, соответствующие реалии вызывают эмоциональное отторжение, а значит, образ больной страны становится особенно действенным: так, обозначение недостатков как "гнойников" или "язв", оценка содержания речи как "бреда", а экономических трудностей как "приступов удушья" или "предсмертных конвульсий" делает картину очень наглядной и активизирует эмоциональное восприятие читателями соответствующих реалий.

5. Фрейм "Способы лечения, используемые инструменты и лекарства"

Слот 5.1. Медицинские инструменты и лекарства
При диагностике и лечении болезней общества политические лекари (о них уже говорилось выше) используют градусники, горькие пилюли, таблетки, клизмы, скальпели. Больному могут потребоваться костыли. Ср.:

• В час болезни не грех опереться на костыли. Но постоянно использовать поддержку не стоит: мышцы атрофируются (Л. Жуховицкий); Этот законопроект является попыткой подсластить "горькую пилюлю", своеобразной платой главам субъектов за лояльность (С. Шахрай); Если бы мы ослабили налоговую удавку, вся Россия задышала бы, началось бы оздоровление экономики (Э. Россель); Финансы - это градусник. Они показывают температуру больного. Если мы собираемся бороться с болезнью, то зачем бороться с градусником и температурой? Надо лечить болезнь (Г. Попов).

Слот 5.2. Способы лечения
При лечении болезней применяются гипноз и инъекции, иногда оказываются необходимыми интенсивная или даже шоковая терапия, переливание донорской крови, хирургическое вмешательство с использованием наркоза и даже реанимация. Ср.:

• Две русские смуты в ХХ веке - это две хирургические операции на русском народе. В революцию социал-демократическую из русского тела были вырезаны отдельные куски. В революцию демократическую русская нация была распилена на части по территориальному признаку (Н. Анисин); Быстрый эффект возможен только в реанимации. Но шоковую терапию мы уже проходили (Н. Шипицына); Долларовые инъекции закончились: пора опираться на собственные финансовые ресурсы (В. Бокров).

Формируемые рассматриваемым фреймом типовые прагматические смыслы призваны вызвать у читателей эмоциональное представление о необходимости решительной борьбы с болезнями общества, о разнообразии потенциальных лекарств и путей излечения.

6. Фрейм "Состояние пациента"

Слот 6.1. Больной находится в тяжелом состоянии
Состояние "больного" (России в целом, ее политических институтов, экономики, отдельных регионов, предприятий и т. п.) метафорически описывается в рассматриваемых текстах как близкое к смерти, как чрезвычайно болезненное, требующее немедленной реанимации или применения других сильнодействующих средств, а в лучшем случае - как наркотическое опьянение, при котором больной не в состоянии принимать разумные решения. Ср.:

• Выборы не принесли обещанного возрождения: агония народного хозяйства области продолжается (А. Спицын); Действия оккупационного правительства привели народное хозяйство на грань клинической смерти. Необходимо срочное оздоровление экономики (Н. Туев); После первого эмоционального подъема наступило некоторое отрезвление, если не сказать похмелье (А. Архангельский).

Слот 6.2. Смерть пациента
Во многих контекстах при развертывании метафоры оказывается, что лечение не помогает, больной отходит в иной мир (иногда при внешнем содействии) и его приходится хоронить. Ср.:

• Распустить правительство - значит породить кризис управления и окончательно укокошить паралитика, то есть нашу экономику (А. Баранов); Программа "Намедни" давно почила в телеэфире (О. Кабанова); Новоогаревский процесс был похоронен (Ф. Шелов-Ковердяев).

Слот 6.3. Выздоровление больного
В данном случае рисуется картина возможного выздоровления больного общества или его отдельных составляющих. Ср.:

• Заработали металлургические и машиностроительные заводы, началось выздоровление уральской промышленности (В. Чертков).

По образному выражению Н. Д. Арутюновой, метафора (в отличие от прямого наименования и даже сравнения) - "это приговор суда без разбирательства" [1999, с. 355], приговор, который не нуждается в доказательствах и который невозможно обжаловать.

И действительно, если в развернутом сравнении хотя бы представлены основные компоненты сопоставляемых ситуаций (что сравнивается, с чем сравнивается, по какому признаку сравнивается) и есть сравнительный союз (или другой элемент), показывающий, что это не полное отождествление, а лишь сопоставление по отдельным признакам, то в метафоре объекту просто приписываются свойства другого объекта. Кстати, очень ярким подтверждением буквальной невозможности обжаловать метафорический приговор послужили некоторые судебные процессы последних лет. Суды обычно легко признают клеветой прямое обвинение в совершении уголовных преступлений, но, по свидетельству опытных адвокатов, очень трудно добиться признания клеветой, например, метафорических обозначений истцов как параноиков или шизофреников (ответчики обычно сообщают, что это просто метафорическая оценка, а не медицинский диагноз) или доказать несоответствие истине сообщений о тяжелой болезни или умирании банка, предприятия или региона.

Интересно сопоставить особенности метафорического представления родной страны в текстах, относящихся к двум послереволюционным периодам в истории нашей Родины: к 20-м и 90-м годам ХХ века. Политические ситуации в указанные периоды во многом похожи: страна переживает переход от одной социально-эконо-мической системы к другой, невозможно скрыть тяжелое материальное положение большинства простых граждан, которое новая власть объясняет преступлениями старой. Общество живет надеждами на светлое будущее: в первом случае - социалистическое, а во втором - капиталистическое, но значительная часть граждан успела потерять всякие надежды. Правящие структуры говорят о дальнейшем развитии демократии, но многие специалисты опасаются усиления авторитарных тенденций.

В агитационно-политических текстах 20-х годов Советский Союз постоянно представляется как не имеющее ничего общего с прежней Российской империей молодое государство, как "страна-подросток", переживающая вполне естественные временные трудности роста, постоянно подчеркивается пионерский возраст страны и комсомольский задор строителей нового мира. Существующие в стране проблемы чаще всего метафорически обозначаются как пережитки прош-лого (наследственный фактор) и нанесенные врагами раны (то есть результат внешнего воздействия на организм), которые скоро будут залечены, поскольку созданы все условия для развития.

Совсем иные представления создают метафорические наименования России в конце века. Вместо образа страны-ребенка возникает образ когда-то крепкого и могущественного, но очень больного человека, которому нужно интенсивное лечение с применением сильнодействующих лекарств (шоковая терапия, долларовые инъекции), а возможно, даже предстоит ампутация зараженных гангреной органов (в частности, Чечни).

Однако надежды не потеряны, больной уверен в своей генетической предрасположенности к долгой и плодотворной жизни, ждет выздоровления и мечтает о новых успехах.

Интересно отметить, что метафорическое представление современной России как больного организма свойственно как для текстов, создаваемых сторонниками существующих властных структур, так и для текстов, в которых отражается мнение оппозиционных сил. Подобная близость между "властью" и "оппозицией" в метафорическом осознании действительности наблюдалась и в 20-х годах, если, конечно, учитывать только внутрироссийский политический дискурс, только имевшую хотя бы минимальные возможности для выражения своего мнения (преимущественно "троцкистскую") оппозицию и абстрагироваться от агитационно-политического дискурса "русского зарубежья", который в те времена был стараниями властей практически изолирован от собственно России.

Царившие в первые годы советской власти иллюзии давно рассеялись, и старые метафоры, предрекавшие стране здоровье, вечную молодость и все возрастающие жизненные силы, вышли из моды. Однако, как мудро заметил один немецкий политик, Россия никогда не бывает такой сильной, как это кажется со стороны, но она никогда не бывает и такой слабой, как это может кому-то показаться.

Поэтому можно надеяться, что потеряет актуальность и метафорическое представление России как тяжело больного общества, а российский политический дискурс нового века будет способствовать актуализации совсем других метафорических моделей, что лингвисты нового поколения отметят как свойство современного им русского самосознания такие модели, как "Россия - это крепкий здоровый организм", "Россия - это большая дружная процветающая семья". Конечно, такая семья не сможет совсем избежать каких-либо недомоганий, но опытные специалисты быстро подберут необходимые лекарства.

2.3. Метафора родства

Метафорическая модель ГОСУДАРСТВО - ЭТО СЕМЬЯ представляет отношения между государством и гражданами, между лидером страны (царем, президентом, генеральным секретарем и др.) и народом, между социальными силами, между регионами и иными субъектами политической деятельности. Эти отношения могут концептуально представляться как отношения в семье, члены которой ощущают кровную связь между собой и душевную привязанность друг к другу, где младшие должны проявлять уважение к старшим, глава рода может при необходимости и наказать неразумного. Вместе с тем едва ли не в любой семье могут возникать противоречия, появляться взаимные обиды и непонимание. Отношения в семье регулируются не столько законами, сколько традиционными представлениями о том, как должны поступать родственники в тех или иных ситуациях. Все члены семьи - это "свои", и при необходимости они должны совместно противостоять "чужим"; в соответствии с семейной этикой на защиту "своего" надо становиться вне зависимости от того, прав он или нет.

Метафора родства широко использовалась в политической речи Российской империи (царь - батюшка, императрица - матушка, Россия - мать, славяне - братья, православные народы - тоже братья). Эта модель была унаследована и советским политическим дискурсом: как писал В. В. Маяковский, "партия и Ленин - близнецы-братья. Кто из них более матери-истории ценен?" В других случаях В. И. Ленин представал уже как дедушка, а юные ленинцы назывались его внуками. И. В. Сталин постоянно именовался "отцом народов", правда, после "разоблачения культа личности" восприятие изменилось. Ср.:

• Кум сжевал свой огурец и промолвил с мукою: оказался наш отец не отцом, а сукою (А. Галич).

Каждый новый этап развития политического дискурса привносит изменения в закономерности развертывания рассматриваемой модели. Ведущая концептуальная метафора времен Л. И. Брежнева - это большая семья братских народов (партий), каждый рядовой (и не только рядовой) член которой испытывает сыновьи чувства в ответ на отеческую (и одновременно материнскую, одним словом, родительскую) заботу коммунистической партии и советского правительства.

В советскую эпоху политическая метафора родства воссоздавала отношения в идеальной семье, моделировалась скорее не обычная семья, а то, что Э. Рош называет "лучший экземпляр", некий оторванный от реальной жизни идеал, или, иначе говоря, то, о чем мечтают родители жениха и невесты: такая семья - это любящие друг друга супруги, счастливые и благодарные дети, поддержание лучших традиций, прочные связи между всеми близкими и дальними родственниками и т. п. Однако в период "перестройки" рассматриваемая концептуальная метафора стала отражать уже не "лучший экземпляр", а самую обычную, если не сказать откровеннее, советскую семью со всеми ее внутренними противоречиями, дрязгами, мелкими обидами и постоянными напоминаниями о родственных обязанностях, которые каждым понимаются в меру своих потребностей, но не чужих возможностей. Семью часто неполную, не изначальную (то есть с мачехой или отчимом, с любимыми детьми и пасынками), сохраняющуюся не столько по причине взаимной любви, сколько из экономических соображений, по привычке и расчету или на основе паремий "жить с кем-то надо", "где гарантия, что в другом месте будет лучше", "он, конечно, сукин сын, но наш сукин сын". Впрочем, даже такая семья обладает в каких-то пределах некоторыми чертами прототипической семьи. Именно этот вариант модели продолжает развиваться и в ельцинской России.

Рассмотрим фреймовую структуру модели на основе анализа исходной понятийной сферы.

1. Фрейм "Кровное родство"

Слот 1.1. Семья в целом
Россия может метафорически представляться как единая семья, состоящая из народов, регионов, партий и отдельных граждан. В качестве единой семьи может номинироваться также историческое единство восточных славян или даже всех народов и государств СНГ (Советского Союза). Ср.:

• Мы (русские, украинцы и белорусы) были непобедимы, когда были вместе. У нас общие корни, мы - единая семья (В. Путин); В российской семье не должно быть старших и младших братьев (В. Пашков).

В виде семьи может представляться также группа друзей, единомышленников, совместно работающие люди, жители одного дома, двора, района или региона. К сожалению, значительно чаще слово семья (а также клан) стало в политической речи конца века обозначать мафиозную группу, по существу преступную банду, связанную, помимо прочего, и родственными отношениями. Ср.:

• НТВ явило всему миру, что они не просто дружный трудовой коллектив, но крепкая здоровая семья, где наемные работники и хозяева - братья и сестры (Ю. Богомолов); Руцкой считает область источником обогащения, а бюджет области - семейным своим бюджетом. Известно, что в Москве, в ремле "семья", и здесь то же. Клан, который он сформировал (Н. Иванов); Президенты уходят, а кланы остаются. Бороться с этими кланами можно, только имея свободное информационное поле (И. Хакамада).

Слот 1.2. Родители и дети
Традиционно политический лидер государства именуется в нашей стране - отец (батька), а все остальные граждане представляются как его дети. Эта традиция продолжалась и в эпоху Горбачева, которого до сих пор (обычно иронически) нередко называют "отцом перестройки и ускорения". Ср.:

• Отец "перестройки и ускорения" признался, что целью всей его жизни было уничтожение коммунизма (И. Смолина); Давно замечено, "отец перестройки" не слишком жалует своих наследников (А. Вернов).

Метафора родства использовалась и по отношению к президенту Б. Н. Ельцину, но его называли дед или дедушка; а его дочери Татьяне Дьяченко, как свидетельствует журналист Н. Гужева, "лихие депутаты второго созыва придумали псевдоним дочка Франкенштейна". По аналогии с "большим папой" в партиях, в регионах и в бывших советских республиках стали выдвигаться свои батьки, отцы и папаши. Ср.:

• Так, "батька" Кондратенко публично отмежевался от призывов голосовать за Зюганова и на Кубани Путин "вдруг" получил 53% голосов (А. Нагорный); Соревноваться с ВВЖ может только Зюганов, он же Папаша Зю (Н. Гужева); Батька стал лауреатом (заголовок информации О. Улевич о присуждении А. Лукашенко премии "За сплочение и единение славянских народов).

Поскольку женщин-президентов и губернаторов в России пока нет, постольку в отличие от екатерининских времен нет у народа и государственного лидера-"матушки". Матерью и матушкой некоторые политики патетически называют Россию в целом или русскую землю. Так, один из постоянных аргументов противников продажи земли состоит в том, что "Земля - мать, а мать продавать нельзя". По наблюдениям лидера Аграрной партии Н. Харитонова, "мы все говорим, что после матери вторая мать деревня". В других случаях фразы с подобной метафорой звучат иронически. Ср.:

• "Не к чему воспитывать паразитов, надеющихся, что родина-мать их прокормит. Родина-мать у нас одна, а вот кормилицы-матери должны быть разные" - эти мысли, видимо, легли в основу новой концепции Минтруда России (С. Добрынина).

В рассматриваемый период продолжается также использование слова дети как обозначение нового поколения по отношению к отцам - прежнему поколению, а также традиционное установление родственных связей между "духовными отцами" и "детьми" - продолжателями традиций. Ср.:

• С развалом СССР в МИД пришли совершенно новые кадры. Дети советской номенклатуры, выросшие и воспитанные в зарубежных командировках своих папаш, они с молоком матери впитали угодливый восторг перед Западом (А. Смоленцев).

Возможно, сюда же следует отнести и концепт киндерсюрприз, как со времени недолгого премьерства Сергея Кириенко начали иронически именовать молодых политических лидеров. Ср.:

• Можно сказать, что Горбачев был первым киндерсюрпризом в нашей истории (А. Н. Яковлев); Киндерсюрприз оказался неудачным и привел к дефолту (А. Проханов).

Как семейные нередко метафорически представляются и отношения субъектов экономической деятельности. Ср.:

• Дочку - к матери. Родство "Итеры" и "Газпрома" исследует независимый аудитор (О. Губенко); Каждый наш металлургический гигант обзавелся дочерними компаниями в оффшорных зонах (В. Петухов).

Слот 1.3. Братья и сестры
Граждане России могут метафорически обозначаться как братья и сестры, то есть дети одной матери - России; братские отношения могут существовать и между государствами, обществом и государством, а также между другими субъектами политической деятельности. Ср.:

• Общество и государство не должны быть ни близнецами, ни просто родственниками, ни друзьями, ни врагами (Ю. Богомолов); А когда старшие братья и родители отворачиваются от младших сыновей, то детям не достается денег даже для того, чтобы купить мороженое (Н. Петрушенко); На самом деле Москва одержала новую дипломатическую победу, а вот Киев, напротив, сделал шаг на пути к полной экономической зависимости от "большого брата" ("Рейтинг слухов" МК).

"Семейные" отношения могут связывать также людей с близкими политическими взглядами, увлеченных одной идеей, членов одного трудового коллектива. Ср.:

• С НТВ примерно такая же история. Те, кто остался там, - братья и сестры. А о тех, кто ушел на другую работу, на другие проекты, в другие компании, говорят либо плохо, либо ничего (Ю. Богомолов).

Нередко в этом слоте появляются также братки и братаны - то есть члены одной преступной "семьи".

В других сферах речи (и особенно в другие времена) фрейм "Кровное родство" прежде всего позволяет метафорически выразить особую духовную близость, привязанность, наследование каких-то свойств. В современной политической речи соответствующие концепты все чаще приобретают негативную окраску, их использование характерно для иронических контекстов.

Слот 1.4. Отдаленное родство
Как уже было сказано, наиболее близкие отношения в политическом дискурсе часто обозначаются как братские. Менее близкие отношения могут обозначаться как отдаленное родство (по боковой линии и т. п.). Ср.:

• Утратив половину населения и производственного потенциала, разрушив отлаженную систему охраны границ и военных баз, "демократы" валялись у порога "золотого миллиарда", выпрашивая у богатых западных дядюшек и тетушек долларовые подачки (Г. Судовцев); Если, например, тот или иной губернатор состоит в одной партии с Чубайсом или Гайдаром, на которых все жулье молится, то он что - не будет братом, сватом или кумом этому жулью? (В. Стародубцев).

2. Фрейм "Родство по супружеству" Социальная востребованность слотов данного фрейма оказалась в современной политической речи очень различной. Наиболее частотным оказывается метафорическое использование лексики, обозначающей супружеские отношения

Слот 2.1. Муж и жена, жених и невеста
В рассмотренных материалах абсолютное большинство контекстов ориентировано на образное представление союза страны и ее официального лидера. Президентские выборы могут метафорически представляться как обручение, последующий период - как предсвадебный, вновь избранный президент и страна - как жених и невеста, инаугурация - как вступление в брак, а последующий период - как медовый месяц. Предложение занять важный государственный пост в нашей стране нередко называется сватанье, или сватовство. Как вступление в брак и начало совместной семейной жизни может образно представляться также утверждение и первый период работы нового правительства. Ср.:

• Стольник - это особая дата для политиков. Считается, что именно столько длится "медовый месяц" - период, когда избиратели-невесты искренне очарованы своим вождем-женихом. Ну, а после, мол, начинается нормальная супружеская жизнь… Но об одном результате предмедового месяца В. В. Путина мы можем говорить уже сейчас (М. Ростовский); Венчаясь с Россией, Путин забирает в свадебное путешествие и кладет между собой и невестой смердящий труп, с оскаленным ртом, с выпученными червивыми глазами (А. Проханов); Медовый месяц между правительством и народом начался с попытки изнасилования (Б. Немцов).

Женихам, отвергнутым страной в целом, нередко предлагают "руку и сердце" невесты из провинции. Ср.:

• Продолжается сватанье варягов и всяческих федеральных знаменитостей на губернское правление. Уже начинается сватовство и на следующий год: к мартовским выборам уже готовится бывший министр экономики Андрей Нечаев (П. Акопов).

Политическая жизнь не менее сложна, чем семейная, а поэтому случаются и разводы. Ср.:

• Развод. Путин расходится с ельцинским окружением (С. Бабаева, Г. Бовт); В блоке "Отечество - вся Россия" дело идет к разводу. Стороны, похоже, не сошлись характерами (К. Винников).

Бракосочетание со всеми его атрибутами может состояться также между государствами и даже между экономикой России и зарубежными инвесторами. Не исключены и разводы. Ср.:

• Цзян Дзэминь сделал Путину предложение, от которого невозможно отказаться: а именно юридически оформить брак с Россией (А. Гамов); Экономику республики можно сравнить с богатой невестой, которая ждет женихов с инвестициями, но может и не дождаться (Н. Степанов); Еще с лета 1990 г. Россия начала переговорный процесс с другими союзными республиками о "мирном разводе" (Ф. Шелов-Ковердяев).

Слот 2.2. Свекровь, невестка и т. п. (родственники по супружеству)
В словаре А. Н. Баранова и Ю. Н. Караулова приводятся метафорические образы свекрови и невесток. Ср.:

• А многие националы, причем небезосновательно, убеждены в том, что центр, или Москва, или Россия выдавливают их внутренности, как пасту из тюбика. Сварливая свекровь должна отпустить невесток - вдруг и сама помолодеет (И. Драч).

Фрейм 3. Родство по религиозным обрядам В традиционной русской жизни значительное место занимали крестные отцы и матери, их крестники (крестные дети). В современной политической речи из всего этого фрейма оказался востребованным только один образ - крестный отец, как под влиянием западной, с позволения сказать, культуры именуют в современной России главарей преступных объединений.

Рассматриваемый материал показывает, что в последние годы древняя метафора родства по-прежнему используется в политической речи, однако, во-первых, востребованными оказались не все фреймы и слоты (особенно это касается некровного и непрямого родства), а во-вторых, концепт "семья" все чаще предстает как состоящее из "братков" преступное объединение, вовсе не обязательно связанное родственными отношениями, но возглавляемое "крестным отцом". Исследуемый фрейм отличается сильным эмотивным потенциалом. Особенно ярко противопоставляются "своя" и "чужая" семья. Все связанное со "своим" кланом априорно приобретает положительную оценку, а все относящееся к "чужому" - отрицательную. Гораздо чаще встречается и ироническое использование рассматриваемой лексики. По-видимому, современный политический дискурс предопределяет востребованность именно конфликтных вариантов реализации рассматриваемой модели.

2.4. Сексуальная метафора

В настоящем параграфе рассматривается метафорическая модель ПОЛИТИКА - это СЕКС. В соответствии с ней слова, относящиеся в первичном значении к сексуальной понятийной сфере (в том числе обозначающие различные виды секса, взаимоотношения между партнерами, сексуальные расстройства и венерические болезни, половые органы и т. п.), метафорически обозначают социальные процессы, взаимоотношения политических организаций и конкретных политиков, моральные и деловые качества субъектов общественной борьбы и т. п. За пределами исследования по экстралингвистическим причинам осталась нецензурная лексика, инвективное употребление которой, как показал, в частности, В. И. Жельвис [1999], распространено в современной русской политической речи.

Известно, что сексуальная метафора издавна используется в русском национальном языке (показательно, что именно с сексуальной сферой связаны наиболее сильные русские инвективы), но областью ее использования традиционно считались жаргоны и просторечие, тогда как в литературной речи, и особенно в средствах массовой информации, подобные образы практически не встречались.

Скорее всего, указанная активизация связана с общей тенденцией к снятию ограничений в выборе языковых средств, в том числе вполне оправданных ограничений на использование в средствах массовой информации просторечной и жаргонной лексики. Освобождение средств массовой информации от цензуры и даже самоцензуры нередко понимается некоторыми политиками и журналистами как освобождение от любых ограничений, в том числе нравственных.

Второй фактор активизации метафор данной группы - это все более широкие возможности для сексуального образования. Едва ли имеет смысл в данный момент рассматривать достоинства и недостатки всеобщего сексуального просвещения, однако очевидно, что многие из приводимых ниже метафор не могли бы в советскую эпоху появиться на страницах высоко тиражных газет хотя бы только потому, что наименования соответствующих извращений не были бы понятны большинству читателей. Иначе говоря, в настоящее время исходная понятийная область детальнее структурирована, а это очень важно для развертывания всякой модели.

Третья причина активизации рассматриваемой модели - это ее широкие возможности для формирования эмотивных смыслов, связанных с агрессивностью, опасностью, нарушением нравственных норм и традиций, что очень важно в период обострения социальных взаимоотношений в обществе.

Показательно, что представленный ниже анализ фреймов и слотов данной модели свидетельствует, что сексуальная метафора в политической речи чаще всего связана с тем, что традиционно осуждается в народном сознании.

1. Фрейм "Половые органы" Наиболее широкое распространение в современной политической речи получили фаллические образы, традиционно воспринимаемые как знаки могущества. Ср.:

• Фаллический символ советской эпохи - Останкинская телебашня - больше не способна к воспроизводству пропаганды (Е. Деева); Колоссом навис над серостью соседних кварталов бетонный фаллос административной многоэтажки цвета седьмого неба (А. Павлов); Где была наша интеллигенция, по-лакейски облизывающая ему [Б. Н. Ельцину] и задницу, и передницу в предвыборную кампанию 1996 года? (В. Бондаренко).

Как известно, фаллос - традиционный символ сексуального могущества и воспроизводства, что и предопределяет прагматический потенциал рассматриваемых метафор. Возможно, с актуализацией особого могущества пассажира связан и следующий контекст:

• Водитель "членовоза" не успел затормозить перед автокраном, выезжавшим на проезжую часть с внутреннего проезда, а "членовредительство" мгновенно привлекает внимание СМИ (А. Заев).

Как уже было сказано выше, автор данной монографии решил воздержаться от цитирования фраз, содержащих нецензурную лексику, которая и используется в абсолютном большинстве метафор данного фрейма.

2. Фрейм "Сексуальные извращения"

Слот 2.1. Общие наименования
Известно, что современные сексологи очень осторожны в разграничении нормы и патологии, поэтому название данного фрейма ориентировано скорее не на научные представления или "просвещенный ум", а на фундаменталистские ценности или образ "русского мачо". Показателен следующий ряд однородных членов-инвектив:

• Собравшихся в Белом доме называли "подонками", "извращенцами", "вонючками" и даже "тарантулами, отгрызающими свой хвост" (Ю. Нерсесов).

Ср. также:

• В советское время газета ("Комсомольская правда". - А. Ч.) была награждена многими орденами за свой ратный труд и благородные дела. Сейчас же она позорит свое название. Снимите ордена, извращенцы! (В. Шандыбин).

Сама номинация извращенцы, а также объединение сторонников "свободной любви" в один понятийный ряд с "вонючками", "подонками" и "ядовитыми пауками" подчеркивает фундаменталистскую позицию авторов.

Слот 2.2. Виды извращений
Рассматриваемые метафоры отражают традиционно осуждаемые в национальном сознании групповой секс, однополую любовь, противоестественное использование животных и т. п. Ср.:

• "Демократы" превратили телевидение в содом - и не увидеть в этом пожаре перст Божий просто невозможно (А. Трубицын); Черные иконоборцы… устраивают праздники свального греха на Красной площади, откуда батальоны в 41-м уходили в бессмертие (А. Проханов); В политологии изнасилованию соответствует диктатура, а эквивалент скотоложству, я думаю, авторитаризм: возня с народом, как с бессмысленной тварью (Г. Павловский); Закон открывает "зеленый свет" вуайеризму - наказание за прослушку (чужих телефонных разговоров. - А. Ч.) - чистая условность (Р. Аршиновский); Общество стремительно стареет, ему нужна гарантированная пайка и уход… Мне на кладбище делать нечего, я как бы не увлекалась некрофилией никогда (В. Новодворская).

К этому же слоту, видимо, относятся метафорические образы, связанные с сексуальным самоудовлетворением. Ср.:

• С кем вы, мастера культуры? Если бы мастера культуры честно ответили на это стране, ответ звучал бы так: "Сами с собой". Страшное слово - мастурбация. Не дай бог, если президент протянет такой культуре руку (А. Муждабаев); Вместо того, чтобы любить живую бабу, вызывает какой-то образ и с ним онанирует. Вот Скуратов. Дай ему Бог! Настоящий мужик, не педик (Г. Гачев).

Рассмотренные метафоры акцентируют противоестественность существующего положения дел, моральную распущенность, забвение традиционных российских ценностей. Подобное словоупотребление часто имеет инвективный характер и вместе с тем как бы демонстрирует пренебрежение к бытующему в общественном сознании негативному отношению к использованию метафор, исходящих из определенных понятийных сфер. Впрочем, современные российские политики и журналисты умеют находить для себя извинения и в более щекотливых ситуациях.

3. Фрейм "Сексуальное насилие" Данная группа метафор обозначает любые действия, осуществляемые с использованием насилия. К надругательству больше всего склонно руководство страны и другие "сильные мира сего", а жертвой почему-то чаще всего становится интеллигенция, хотя среди потерпевших могут оказаться даже офицеры Генерального штаба. К сожалению, неучтивое поведение слишком широко распространено в современной политической жизни, и это предопределяет востребованность соответствующих метафор. Ср.:

• Удивительно, но главное сходство творческой интеллигенции с путанами - страх. И те, и другие боятся стать жертвами изнасилования в грубой форме. У девочек это называется субботником, у культурной прослойки - диктатурой или цензурой (А. Муждабаев); По коридорам Генштаба ходят люди в военной форме. Говорят о дачах, детях, футболе. О чем угодно, но в разговорах все, словно сговорившись, стараются не упоминать злополучный договор: стыдно чувствовать себя "нагнутым" и "поиметым" (В. Экзебиче); Тем не менее, политика, как обычно, изнасиловала экономику - самую беззащитную даму в нашем обществе, поскольку в момент надругательства она сопротивляться не может. Зато потом мстит страшно (В. Гуревич).

Как и в предыдущем случае, прагматические смыслы рассматриваемых метафор акцентируют утрату духовности, агрессивность, стремление властей действовать вопреки требованиям морали.

4. Фрейм "Сексуальные связи вне брака"

Слот 4.1. Секс вне брака (без материального стимулирования)
Традиционная русская мораль достаточно строго относится к сексуальным связям вне брака, особенно если люди вступают в такие связи излишне поспешно, состоят при этом в браке с другими лицами или используют обман, дают партнеру основания для необоснованных надежд. Актуализирующая указанное отношение метафора способна образно обозначать всякие поспешные действия, предательство, нарушение иных моральных норм. Ср.:

• Вставать под слова Михалкова - это то же самое, что при живой жене привести домой другую женщину (Н. Федоров); Пришедшие в 1991-м к рулю либералы на самом деле творческую интеллигенцию загнобили, как Золушку, если бы ее принц поматросил и бросил, а хрустальный башмачок сперли (А. Муждабаев); Прежде чем лечь в постель, надо познакомиться. Поэтому давайте сначала познакомимся, но выскажем намерение, что мы ляжем в постель (Ю. Лужков о переговорах с Японией); Если женщину обманешь - она родит, если землю обманешь - она, наоборот, рожать не будет (А. Черногоров о продаже земли).

Слот 4.2. Продажная любовь
Традиционная русская мораль осуждает профессиональные занятия сексом, в народном сознании проститутки воспринимаются как совершенно аморальные люди. Поэтому классическая инвектива основоположника большевизма "Троцкий - политическая проститутка" активно развертывается в современной политической речи. Ср.:

• Шойгу обнаружил "медведей-проституток" (О. Вандышева); Есть проституция мужская, есть женская. Так вот Руцкой подводил меня под это самое своей подачкой (Н. Варсегов); В прошлой Думе путан было не меньше, чем на Тверской. Целыми фракциями выставлялись (А. Туев); Меня не очень радует резкий рост рядов "Единства". Некоторые оделись в наши одежды и ведут себя, извините, как дорожные проститутки: кто заплатит, с тем и поехали (С. Шойгу).

Отметим, что Сергей Шойгу оказался едва ли не единственным политиком, который, выступая на учредительном съезде партии "Единство", хотя бы извинился за использование сексуальной метафоры на столь представительном форуме. Далее министр разъяснил смысл образа: многие политики присоединились к "медведям" не из идейных, а из карьеристских или иных корыстных побуждений. Подобные люди вызывают такое же презрение, как и представители упомянутой древнейшей профессии.

5. Фрейм "Неспособность к сексуальной жизни, лишение способности к сексуальной жизни"

Слот 5.1. Лишение способности к сексуальной жизни
Типовые для рассматриваемого слота концепты (кастрация, членовредительство и т. п.) в метафорическом значении характеризуют лишение естественных свойств, социального могущества, возможностей для полной самореализации. Ср.:

• Дабы не превращаться в Северную Корею или Кубу, в Кремле было решено слегка кастрировать демократию, назвав ее управляемой (Б. Немцов); Президент был согласен на мягкий вариант, но депутаты, вопреки здравому смыслу и политической философии, сами себе отрубили яйца, не понимая, что без этого они никому не нужны (Е. Строев); Народ-мерин, прошедший кастрацию НТВ, впрягается в непосильную колымагу и тупо везет, роняя кровавую слюну (А. Проханов).

Слот 5.2. Отсутствие способности к сексуальной жизни
В данном случае дается метафорическая оценка изначальной (или приобретенной без внешнего вмешательства) неспособности к естественным и необходимым действиям. Ср.:

• Если Масхадов все это делать не хочет - у него развивается политическая импотенция - то мы ему поможем (А. Архангельский); Примаков так прямо и сказал, что задуманная правительством стерилизация превратит нас в евнухов. Пришлось ему объяснить, что стерилизация - обычный экономический термин (А. Кудрин); В условиях тотальной импотенции Рушайло один из тех, кто способен на резкие действия (А. Хинштейн).

Подобные метафоры позволяют представить соответствующий объект как лишенный необходимых свойств, неполноценный, несчастный, достойный сочувствия (а в случаях самокастрации - еще и поразительно глупый).

При рассмотрении закономерностей использования сексуальной метафоры в политических текстах обнаруживается несколько типовых приемов поддержки "сексуального напряжения" текста.

Во-первых, некоторые политики и журналисты злоупотребляют двусмысленными фразами. Многозначные выражения с сексуальным подтекстом всегда считались крайне неприличными в политической речи, но, видимо, моральные нормы в последние годы стали значительно мягче.

Например, журналист так рассказывает о заседании Государственной думы:

• Депутат Шандыбин прямо из зала заорал, почему Слиска ему не дает, на что отвыкшая от молчания главная спикерша ответила, что кому хочу, тому и даю (Н. Шипицына).

Позднее некоторые депутаты требовали от Василия Шандыбина извинений, но коммунист категорически отказался признать свое поведение непристойным. Впрочем, удивляет и речевая манера вице-спикера Государственной думы Любови Слиска.

Ср. также:

• Спор Старовойтовой с Явлинским закончился фразой: "С дамой я предпочел бы заняться делом более приятным" (И. Боброва).

Во-вторых, некоторые журналисты и читатели стремятся найти сексуальный подтекст даже в тех случаях, когда автор на него, скорее всего, не рассчитывал: это относится, в частности, и к высказываниям Виктора Черномырдина: "Вечно у нас стоит не то, что нужно"; "Не кто под кем, а все мы здесь депутаты", а также к загадочному признанию саратовского губернатора Д. Аяцкова: "Я завидую Монике Левински".

Возможно, сюда же следует отнести использование в политических текстах грубо-просторечных названий некоторых частей тела. Ср.:

• Все-таки удивительно: как мы все ухитряемся привыкнуть жить в возу сена, с интересом наблюдая процесс горения серных спичек в непосредственной близости от собственной задницы (О. Романова); Доренко погрозился "надрать задницу" врагам (Н. Бокрина).

Как отмечает В. Н. Шапошников, в современной прессе "степень низости слов мало знает эстетических и этических пределов, поэтому используется все… На создавшемся фоне частичные отточия и укороченные буквенные комплексы (зас-цы, ж…, чернож…, поср…ть) глядятся как акты целомудрия" [1998, с. 224].

Рассмотренные материалы показывают, что сексуальная метафора в последние годы действительно превратилась в одну из ярких примет русской политической речи. Все более детальной становится структурированность исходной понятийной сферы: особенно это относится к фреймам "Сексуальные извращения", "Сексуальное насилие", "Продажная любовь", "Неспособность к полноценной сексуальной жизни".

Вполне возможно, что здесь действует рассмотренная Ст. Ульманном закономерность: источниками метафорической экспансии обычно становятся обозначения реалий, которые очень актуальны для общества, хорошо известны людям и вызывают их повышенный интерес. Наблюдения показывают, что сексуальные метафоры в современной политической речи, как правило, имеют пейоративную эмотивную нагрузку и одновременно помогают выразить отношение к моральной распущенности, противоестественности существующего положения дел, к забвению фундаментальных для русского народа нравственных ценностей. Вместе с тем злоупотребление сексуальными метафорами часто демонстрирует пренебрежение авторов к существующим в национальном сознании моральным преградам, традициям и правилам культуры речи. Отечественные СМИ в течение многих десятилетий обходились без сексуальной метафоры, и это надо отнести к одному из немногих достоинств существования цензуры. К сожалению, отмена внешнего надзора над журналистами не обеспечила повышения внутренней культуры работников СМИ, не способствовала формированию у них чувства ответственности за каждое свое слово перед читателями, слушателями и зрителями. Остается надеяться, что новое поколение носителей русской культуры найдет другие источники метафорической экспансии.

* * *

Подводя общие итоги рассмотрения антропоморфной метафоры, отметим прежде всего "разные судьбы" исследованных моделей в современной политической речи. Наибольшее развитие получили модели (и их отдельные фреймы, слоты) с концептуальными векторами тревожности, агрессивности, отклонения от естественного порядка вещей (болезнь, сексуальные извращения и др.). Как уже было сказано, самой продуктивной и востребованной оказалась морбиальная метафора, а практически не встречавшаяся ранее в официальных текстах сексуальная метафора превратилась в заметное явление. Несколько увеличилось количество образов, связанных с метафорическим использованием наименований частей человеческого тела, его органов и физиологических действий. С другой стороны, заметно, сократилось использование метафоры родства: видимо, типичные прагматические смыслы подобной метафоры (душевная близость, взаимопомощь и др.) мало созвучны современной политической сфере.